Радий Погодин - ПРИБЛИЖЕНИЕ К ВЕЛИКОЙ КАРТИНЕ

— Князь Олег, — сказал я, представив легендарного князя, поставившего ладьи на колеса и под парусами, развернутым строем, в столбах пыли катящего с дружиной своей к "вратам Цареграда".

— Значит, во времена Олега на перевозах пользовались уже не валками, а колесами... А малые лодки-челны несли на плечах. А вот другой перевоз — соляной. Соль везли из Таврии. Соль тоже сопровождали вооруженные отряды. На реках соль перегружали в лодки. В лодках же перевозили и волов. Каждая переправа представляла опасное военное предприятие. Соль — золото... Третий перевоз — рабы.

— Ты хочешь сказать, что полянский князь...

— Я же тебе объяснил, физкультурник, — у полян князей-воевод не было. Иначе зачем мы так судорожно пытаемся ославянить Аскольда и Дира? Были они варягами — варягами и останутся. Такие, заросшие бородами. Рогатые. Хари. И Кий был харя. А сестра его Лыбедь — опоэтизированная народом ладья.

— Тебе же они, как я понял, так нравятся, а ты их "харями", — сказал я.

— И ты харя, — ответил он.

Отсутствие мифа в русской истории, подобного "Троянскому коню", я, например, ощутил в детстве и воспринимал его так же стеснительно, как и свой небольшой рост в компании долговязых баскетбольных приятелей.

Хотя мест для возникновения мифа в нашей истории предостаточно.

Мы учили в школе, да и сейчас в книжках о фольклоре читаем, что Святогор-богатырь — персонификация сил природы, мол, не было на Руси ни гор, откуда бы Святогору взяться, ни таких космических катаклизмов, чтобы возникла надобность в столь могучем богатыре. Вот Илья-Муромец — русский, и отражает он заботы тогдашних русских людей.

Конечно, Илья-Муромец никаких сомнений в моей душе не порождает — красивый богатырь, и выражает он прежде всего странное наше русское свойство тридцать лет на печи сидеть — так что в этом смысле он более чем современен, с той только разницей, что нынче сидели мы на печи — поджаривались — все семьдесят лет, и даже не верится, что вроде бы разминаем ноги. Но Святогор представляется мне фигурой более сложной, пришедшей к нам не просто из некой фольклорной плазмы, но из той истории, когда богатыри держали на своих плечах небесный свод. Горой называлась всемирная вертикаль и все другое вокруг нее, потому что "Го Ра" — это Высокий Огонь — Путь Огня Небесного. Святогор — эхо тех древних представлений о мире, сохраненное славянами и торжественно похороненное Ильей-Муромцем в окованный железами гроб. Но мифы не успели возникнуть и стать основой русской культуры не только потому, что все чудесное, связанное с небесной горой, так быстро перешло в достояние новому Богу Христу, но и в силу особой стати славянского язычества, тяготеющей к правде, к той правде-матке, из-за которой мы и сейчас чаще, чем этого требует здравый смысл, не спим ночами и черним себя, и черним... А вскочив поутру, задираем нос и желаем идти своим особым путем.

Наверное, здесь следует остановиться и разобраться в первоосновах язычества — что же это такое?

Академик Рыбаков остерегает нас от высокомерного отношения к мировоззрениям древних, к многообразным мистическим обрядам и культам и призывает к познанию волшебного мира, без которого душа человеческая становится похожей на вполне познаваемую алюминиевую расческу.

"При всем несовершенстве и расплывчатости слова "язычество", лишенного научного терминологического значения, но крайне широкого и полисемантического, я считаю (Рыбаков) вполне законным обозначение им того необъятного круга спорных вопросов, которые входят в понятие первобытной религии: магия, анимизм, пандемонизм, прамонтеизм, дуализм и т.п. Многообразному, разнородному комплексу вполне соответствует многообразный в своем наполнении термин — "язычество". Нужно только отрешиться от его узкого церковного понимания и помнить о его полной условности".

Люстра же, мой друг-очкарик, говорил о язычестве так:

— Я — Аз. Я истина. Что хочу, то ворочу. И всякого бога. И всякую тварь. Пожелаю — все уже навороченное похерю и другое наворочу. Я — Аз. По-гречески: Эго — Ист... А славянское язычество как раз и отличалось от прочих тем, что формула у славян была другой: Ра — Аз. Истинно то, что дает жизнь. Вот оно как. Ра — Аз. Солнце есть истина.

И никогда за всю свою многовековую историю славяне не ставили "Я" впереди Бога. Лишь однажды проделали они эту операцию, но не с "Я", а с "Мы", и тут же от этого "Мы" были отлучены. "Мы" — сказали им — это мы. А вы — это вы, и вам надо быть скромнее". Но, слава Богу, не все стеклянные часы разбиты, колесики их крутятся с тихим звоном, и в душе разрастается надежда, похожая на дерево, расцветшее множеством радуг. Может, одна из них уплотнится в некий целебный плод, каковой и принято называть мифом.