Радий Погодин - ПРИБЛИЖЕНИЕ К ВЕЛИКОЙ КАРТИНЕ

— Ладно, — сказал я, — подумаю.

Но Люстра и подумать не дал — такой просветитель.

— Был бы ты, физкультурник, не так ленив головой, ты бы понял: язык таинственнее, чем кровь. Возьмем слово "сербы". Сербы есть в полабских землях и на Балканах. Но это вовсе не определяет между ними какую-то прямую связь. Это метатезная форма слова "себры" или "собры". Кстати, себров мы и сейчас имеем в белорусском "сябры" — родичи, товарищи, и в русском, ушедшем, — "шабры". Вот когда анты пришли на Балканы, они все были себрами, и сербы, и хорваты, и болгары. "Се" означает "мы". Се бра. Мы братья. Собратья. Одна семья. Это и есть глубинная основа славянства. Единение. Гармония. Соборность...

"Почему это для нас так важно? Может быть, беда наша в том, что мы понимаем братство так полно, что не допускаем никакого инакочувствия. Может быть, именно поэтому. Христос, этот безжалостный демократ, от нас отказался?" — думаю я сегодня. Тогда же я спросил Люстру с высокомерием:

— Может быть, ты и о боженьке что-нибудь свистнешь?

— Веник ты, вот кто, — сказал Люстра.

— Сам веник, — ответил я, наслаждаясь грузом своих кулаков, не умея на Люстру сердиться и не умея принимать его без поправок. И добавил: — Лопух — врожденный...

Сейчас, читая иногда заявления о чуть ли не генетической любви русских людей к центральной власти, их инстинкте государственности, мне так хочется, чтобы во всех школах в начальных классах было повешено на стену замечание Прокопия Кесарийского о славянах. Прокопий писал про антов: "...Не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве. И поэтому и счастье и несчастье в жизни считают общим".

Наверное, потому и объехали нас "пророки" и путь во тьму народ принял как путь к свету. Уж очень славянским был тезис равного счастья для всех. Только у православных счастье это обуславливалось — во Христе. У славян-язычников — в Ра — в Радости. Новая же теория, как оказалось, предлагала народам Царство Божие без Бога.

В этом месте можно было бы рассказать о некоторых взглядах Люстры на язычество славян, что имеет непосредственное отношение к мифу, а мы к нему приближаемся все же, но хочется предоставить среднешкольнику возможность поразмышлять о прозвище Кия — Перевозчик. Наверное, все-таки это не занятие для князя. Для князя, мягко говоря, перевозить на челне крестьянок через Днепр — дело мало достойное, да и для всего русского народа было бы неловко, если бы было так — не нашли для князя занятия поярче. Но, может быть, "перевоз" — аллегория. И князь Кий прославился тем, что отправлял врагов на тот берег Стикса сам, без помощи старика Харона — ударом своего каменного кулака?

У Люстры на этот счет был свой взгляд, он не употреблял слов "концепция" или, что еще смешнее, — "теория". Он говорил — взгляд.

— Теперь по поводу Кий — перевозчик. Положи на ум: поляне молотом как оружием не пользовались. Они вообще старались не воевать. А если случались у них стычки со степняками, то и оружие они имели адекватное. Князя Святослава Игоревича, великого воина, изображают с саблей, а не с прямым мечом. Дальше, представь себе волок на "Пути из варяг в греки". Кстати, ты понял — почему из варяг в греки?

— Понял.

— Нет, ты не понял. Это же был их путь — путь спасения, путь поиска новой родины, новых морей. И, конечно, в теплое Средиземное море их тянуло как магнитом. Там, на теплом море, была их прародина. Они там помнили все. Они о нем своим детям рассказывали. Это был не только торговый путь — это был путь предков. Для торговли они могли ходить по морю вокруг Европы. И ближе, и легче.

— Почему легче?

— В море ты плывешь себе и плывешь. А на волоке? Часть грузов, а то и весь груз, перегружали на волокуши. Ладьи ставили на катки и тянули до следующей реки. На другом волоке то же самое. А разбойники так и лезут, так и прут. Зевать некогда. Идут под звон мечей, как сказал бы поэт. Подходит караван к Днепровским порогам. Как ты себе это представляешь? Один грамотный сказал: "Да, конечно, на порогах должна была быть лоцманская служба". Представляешь — лоцманская! А может — боцманская? Невозможно пройти пороги на больших груженых ладьях. Да и не надо. И как на любом волоке, ладьи разгружались и под защитой вооруженного отряда медленно, на волах двигались по берегу. Кстати, и "вол" происходил от "волока". Содержать перевоз способен был только князь или крупный воевода. Я вот о чем подумал: когда был попутный ветер, на ладьях ставили паруса, чтобы волам и бурлакам было легче тянуть. Понимаешь, куда я клоню?