Сомерсет Моэм - Портрет джентльмена

В Сеул я приехал под вечер и, пообедав, отправился погулять, чтобы размять ноги после долгого путешествия по железной дороге из Пекина. Я пошел наугад по узкой оживленной улице. Было интересно смотреть на корейцев в белых балахонах и белых шапочках, а товары, разложенные на открытых прилавках, завораживали мои чужеземные глаза. Вскоре я поравнялся с лавкой букиниста и, увидев полку, уставленную английскими книгами, не удержался и зашел взглянуть на них. Пробежал глазами названия, и сердце у меня сжалось от разочарования. Комментарии к Ветхому Завету, трактаты о посланиях апостола Павла, проповеди и жизнеописания богословов, без сомнения прославленных, но мне незнакомых – ведь я порядочный невежда в этой области. Полагаю, это была библиотека какого-нибудь миссионера, скошенного смертью в разгаре благих трудов, чьи книги потом приобрел японец, владелец книжной лавки. Японцы – тонкие дельцы, однако мне не верилось, что в Сеуле отыщется покупатель на трехтомный трактат о «Послании к коринфянам». Но, уже собираясь отойти, я вдруг заметил между вторым и третьим томами этого издания маленькую книжечку в бумажной обложке. Не знаю, что меня толкнуло вытащить ее. Она называлась «Все об игре в покер», и обложка была украшена изображением руки, держащей четыре туза [1] При игре в покер каждый участник вносит в банк начальную ставку и получает от банкомета пять карт (игроки банкуют по очереди). На этой стадии играющий может выйти из игры, если сочтет свои карты очень плохими, или же захочет заменить одну, несколько и даже все пять карт, прикупив вместо них новые, за что полагается сделать в банк дополнительную ставку. Задача играющего – набрать максимально высокую комбинацию карт; бывает, комбинация приходит к игроку уже с первой сдачи, и тогда он не меняет карт. После того как одни игроки сразу вышли из игры (потеряв при этом начальную ставку), другие прикупили и либо тоже вышли из игры, получив ненужный прикуп, либо решили продолжать игру, а третьи остались в игре, не меняя карт, игроки начинают «торговаться», повышая ставки в банке. Выигрывает тот, у кого, когда игроки открывают карты, на руках оказывается самая крупная (высокая) комбинация. Мелкие комбинации – двойка (две одинаковые по значению карты, например две семерки или две дамы), две двойки, тройка. Самые крупные комбинации – каре (четыре одинаковые карты, например четыре валета) и роял флэш (непрерывная последовательность карт одной масти, например восьмерка, девятка, десятка, валет, дама в трефах) .

Я глянул на титульную страницу. Автором оказался мистер Джон Блекбридж, нотариус и юрисконсульт, а предисловие было датировано 1879 годом. Как это руководство могло оказаться среди книг покойного миссионера? И я открыл две-три в надежде найти его фамилию. Впрочем, не исключено, что книжка эта попала на полку случайно. Быть может, ею исчерпывалась вся библиотека какого-нибудь картежника, оказавшегося на мели, чье имущество пошло с молотка на оплату его счета в гостинице. Однако хотелось бы думать, что она и вправду принадлежала миссионеру, что, устав от богословских рассуждений, он давал отдых утомленному уму, почитывая эти увлекательные странички. Быть может, где-то в Корее по вечерам в одиночестве своего дома при миссии он сдавал и сдавал карты, проверяя, действительно ли роял флэш выпадает один раз на шестьдесят пять тысяч сдач. Однако владелец лавки посматривал на меня неодобрительно, а потому я обернулся к нему и спросил, сколько стоит эта книжечка. Он бросил на нее презрительный взгляд и сказал, что я могу приобрести ее за двадцать сенов. Я положил ее в карман.

Не помню случая, когда за такую мизерную плату я получал бы столько наслаждения. Ибо на ее страницах мистер Блекбридж достиг того, что не удается ни одному писателю, сознательно к этому стремящемуся, – того, что придает книге особый аромат, если автор такой задачи не ставит. Он нарисовал исчерпывающий портрет самого себя. Его облик стоит перед глазами читателя столь живо, что мне казалось, будто фронтисписом служила гравюра по дереву с его портретом, и я очень удивился, когда на днях заглянул в книжку и ничего подобного не обнаружил. Он видится мне очень ясно: пожилой человек в черном сюртуке и цилиндре; черный атласный галстук, бритое лицо с квадратным подбородком, узкие губы, настороженные глаза. Лицо желтоватое, чуть морщинистое. Выражение лица довольно строгое, но когда он рассказывает анекдот или отпускает одну из своих сухих шуточек, глаза у него вспыхивают и улыбка становится обаятельной.