Кендейс Деннинг - Мечты и жизнь Сары Бродерхауз

— Я видела, как вы подъехали на мотоцикле, — сказала она.

— Мне тосты из хлеба с отрубями, — сказала Сара.

Другая женщина, постарше, поджаривала что-то на гриле. Может быть, колбасу.

— У нас нет муки с отрубями.

— Тогда из белого хлеба.

Джек отхлебнул кофе и брови его подскочили.

— Ух ты, горячо, — сказал он и чуть отодвинул чашку.

Сара отвела глаза. Она прежде никогда не видела, как он заигрывает с женщинами.

— А вы что будете? — спросила его Конни.

Он заказал бекон с яичницей.

— Из двух с беконом, — крикнула Конни. Она налила молока в металлический кувшинчик.

— Мы с моим бывшим мужем тоже, бывало, путешествовали на мотоциклах, правда, в компании с еще одной парой, — сказала она. — Уж и не знаю, зачем.

Джек повертел пепельницу. Потом посмотрел на черную доску над холодильником, где было написано меню.

— У тебя есть кожаная куртка, Конни? — спросил он.

— Старая, поношенная.

— Мне не продашь?

— А что, у нее нет куртки? — Конни не без труда выковырнула тост из тостера и помаслила его кистью. Сара оглядела ресторан. Не слишком чисто и сквозняк к тому же. Свет поступал только через большее окно с улицы, никто не побеспокоился включить лампы дневного света. На стене висели оленьи рога и зад оленьего чучела.

Конни поставила перед ними еду.

— Четвертной даю тебе за куртку, — сказал Джек немного погодя.

— Отдам за тридцатку, если ты меня подбросишь домой, чтоб ее забрать, — сказала Конни. — Мамуля! — крикнула она женщине постарше. — Я быстренько вернусь. — С Джека она глаз не сводила.

Он положил руку Саре на шею и сдавил ее. Затем поднялся. Они с Конни вышли молча, словно откладывая какой-то серьезный разговор на потом, с глазу на глаз.

— Никакая я ей не мать, — сказала женщина, когда они ушли. Она обернулась. «Эдна» было выстрочено на ее карманчике. — Еще кофе хочешь?

Сара кивнула.

— Иди сама налей.

Сара встала и зашла за стойку.

— Зачем он тебе нужен? — спросила Эдна. Она драила гриль. — На вид-то он слишком стар для тебя.

— Я его люблю, — сказала Сара, чтобы испробовать это слово на слух, и налила кофе в кружку до краев.

— Любишь? — сказала Эдна.

Сара с кружкой в руке подошла к окну и стала смотреть на дорогу. Джек говорил, что ему двадцать восемь. Ей никогда в голову не приходило, что он может быть старше.

— Почему они так долго не возвращаются? — сказала она.

Эдна беспощадно хохотнула, Сара подошла к музыкальному автомату.

— Сломан, — сказала Эдна.

Сара прочитала названия всех песен, чтобы чем-то заполнить время. Затем прошла мимо кассового аппарата, рядом с которым на витрине поблескивали выложенные на продажу перочинные ножи, и вошла в дамский туалет. Тут было тесно и холодно, кран горячей воды сломан. Она вышла обратно и снова села у стойки.

— Пора варить овощной суп, — сказала Эдна, глянув на часы.

— У вас домашний суп? — спросила Сара.

— Домашний из консервов, — ответила Эдна.

Может быть, Джек решил взять с собой Конни, а Сару оставить на автостоянке? Она займет место Конни и наденет ее униформу. И тоже разжиреет. Саре почудился вдали шум мотоцикла, она прислушалась и миг спустя поняла, что не ошиблась. Они вошли, хлопнув дверью, но Сара не обернулась.

— На, держи, — сказала Конни.

Сара накинула куртку на плечи. Куртка давила своей тяжестью. Опустив голову, Сара разглядывала металлические звезды на черной коже. Лаура ни за что на свете такое бы на себя не напялила.

— Ну, как? — спросила Конни. — Годится?

Сара просунула руки в рукава и застегнула «молнию» под горло.

— Ты уверена, что хочешь ее продать? — спросила Сара. Ей было не по себе в одежде другой женщины.

— Я думаю, хватит мне с этой курткой водить компанию. Пора нам расстаться по-хорошему. Надеюсь, тебе она принесет удачу. Мне она счастья не принесла, но это неважно. Шлем тебе тоже дать?

Джек свернул с магистрали на местную дорогу. Они ехали через городок, состоявший всего лишь из двух кварталов, да и то несколько домов пустовали. Сара чувствовала себя запечатанной в куртку и шлем. Она едва могла согнуть руки. У шлема был затемненный плексигласовый щиток. Джек сбавил скорость и свернул в проезд к зеленому домику. Он заглушил мотор. Сошел с машины и начал что-то изучать в моторе.

— Тебе больше делать нечего? — спросил он, потому что она уставилась на него.

— Да, больше мне делать нечего, — сказала она.

— Перетаскивай наше барахло в дом, — сказал он.