Марк Галлай - Полоса точного приземления

Странное поведение Федько дало пищу для гипотез.

- Наверное, здесь у него, если его туда пошлют, другая, более калорийная работа улыбнется, - высказал, выходя из зала заседаний, предположение один из сидевших у стенки.

- А может быть, аэродром тамошний ему не нравится: ведь полоса там раза в два короче, чем на его родном. И препятствий вокруг полно… - подбросил собственную гипотезу второй.

На его беду эти слова услышал Кречетов.

- Значит, так. Если кому-то там аэродрома хватает, то Федько тем более хватит, - сухо, не глядя на сконфузившегося автора гипотезы, бросил он. - Напрягите воображение и допустите: есть на свете люди, которые в автобусе не прут к выходу по ногам других пассажиров.

Когда задевали его летчиков, Кречетов, при всей своей обычной обтекаемой сдержанности, этого без внимания не оставлял. Услышав однажды, как он лихо отбрил такого обидчика, Белосельский почти нежно сказал: «А ведь где-то в тебе, Глебушка, сидит тигр!» Однако тут же счел необходимым комплимент несколько притушить, добавив: «Правда, глубоко сидит. На свет вылезает редко…»

Встречали гостей на заводском аэродроме, как и предсказывал Тюленев, почти что хлебом-солью. К подрулившему на стоянку Ан-2 дружно двинулись директор, главный инженер, секретарь парткома и, конечно, все заводские летчики в полном составе. Правда, присутствие летчиков относилось уже не к протокольной части встречи: испытательская корпорация - тесная, а Литвинова и особенно Федько на всех испытательных аэродромах знали и любили.

Заводские механики помогли по-быстрому зачехлить и укрепить Ан-2 на штопорах. Четверых гостей хозяева разобрали по машинам и повезли в гостиницу, где - опять-таки в соответствии с предсказаниями Тюленева - их ждали номера.

Назавтра Марат со Степаном явились в ангар посмотреть самолет, который им предстояло облетывать. С первого взгляда было видно, как резко отличается он от исходной серийной модели. Все было другое: и размеры, и конфигурация, и внутреннее оборудование.

- Значит, надо понимать: это называется - модификация? - невинным тоном осведомился Федько.

- Не все ли вам равно, Степан Николаевич, как это называется. Вы лучше скажите: нравится машина или нет? - дипломатично перевел разговор в другую плоскость директор завода.

Впрочем, суть дела особых комментариев не требовала: разрешение на мелкую модификацию выдается на одном уровне, на модификацию коренную - на другом, более высоком, а на такую, что от исходной машины остается, как говорят конструкторы, номер на борту да баранка штурвала в кабине, - требуются санкции таких этажей, выйти на которые не так-то просто. Поэтому и зафиксировала история случаи… или лучше скажем так: отдельные, нетипичные случаи, когда разрешение выдавалось на какие-то мелкие изменения конструкции, а по ходу разработки изменения росли, одно тянуло за собой другое, тут же само собой напрашивалось третье… Именно с таким - повторяю, нетипичным - случаем и столкнулись на сей раз наши летчики. Первоначально на заводе действительно собирались установить на свою машину только новое, более современное и совершенное оборудование. Но оно имело несколько большие габариты, чем старое, пришлось делать вставку - удлинять фюзеляж. И вес нового оборудования (тогда старый, добрый, привычный вес еще не переименовали в массу) оказался посолиднее; чтобы не нарушать центровку, пришлось перемещать крыло… Так оно одно за другим и пошло. А удобная вывеска «модификация» сохранилась. Менять ее ни малейшего желания ни у кого не было.

На вопрос директора - как нравится машина, Федько дипломатично ответил:

- Вот слетаем…

Слетали они назавтра - весь первый день ушел на изучение описаний, инструкций, схем, чертежей: как ее ни называй, а по существу-то машина новая.

Сам по себе самостоятельный вылет на новой для себя машине без провозных для квалифицированного испытателя не проблема. Имея за плечами несколько десятков типов облетанных летательных аппаратов, он понимает, что каждой черточкой своего нрава эта новая машина будет похожа на что-то, ранее встречавшееся. А у Федько с Литвиновым в активе были не десятки, а больше сотни типов самолетов, на которых каждый из них полетал.

Но что действительно требует от летчика на каждой новой машине большого внимания и тщательной подготовки - это оборудование. Кабина современного самолета плотно - один к одному - забита приборами, ручками, кнопками, тумблерами. И тут, если что-нибудь перепутать, включить не то, что надо, или не тогда, когда надо, или просто забыть, упустить, из виду, не обратить внимания, - это может обойтись очень и очень недешево…