Марк Галлай - Полоса точного приземления

Конечно, довести поведение электронной отметки до полного идеала, как и следовало ожидать, не удалось. Облака - субстанция материальная. Словом, картинка и на экране станции «Окно-2» тоже вела себя в облаках не идеально: искажалась, плавала, дергалась, но несравненно меньше, чем было на первой станции. День и ночь!.. Конечно, хотелось бы лучшего, но в этом отношении все надежды возлагались на «ту», будущую, совсем новую станцию. А пока, так или иначе, работать было можно. Марат сам полетал с «Окном-2» и убедился: да, можно! Да и другие летчики, повторно (Аскольдов сказал: «по-новой») привлеченные к облету, кто быстрее, кто медленнее, но приспосабливались.

Летчики приспосабливались. За это Литвинов не мог не воздать должное Кедрову. С помощью теоретиков вавиловского КБ он в конце концов сформулировал приемы работы с «Окном», которые вполне пригодились и для «Окна-2». Научил им других летчиков. И пусть работать и с новым «Окном» приходилось изрядно - ничто на свете бесплатно не дается. В полном соответствии с проклятием, наложенным в свое время господом богом на Адама и всех его сколь угодно дальних потомков, летчики, заходя на посадку в облаках при помощи «Окна» (даже «Окна-2»!), работали в поте лица своего. И вылезали из кабины, выжатые до дна. Но сажали самолет там, где надо, - в полосе точного приземления!

…Литвинов посмотрел на экран «Окна». Сколько нервных клеток - побольше, чем на иные полные испытания опытного самолета, - ухлопал он на эту, будь она неладна, станцию.

Самолет спустился в слои воздуха, уже успевшие прогреться. Стало слегка побалтывать. В боковые форточки кабины было видно, как упруго, ритмично - будто лебединые крылья - колеблются плоскости вместе с подвешенными под ними бочками двигателей… Как это все-таки красиво - самолет в воздухе!

Земля разрешила проход над стартом. До аэродрома - белых полос на свежей, изумрудно-зеленой, еще не успевшей выгореть траве - километров пятнадцать.

- Пройдем с ветерком? - оживился Кедров.

- Никак нет. Пока без ветерка, - разочаровал его Литвинов. - Обжали машину до четырехсот восьмидесяти, значит, пройдем на четырехстах пятидесяти.

Марат знал настораживающую статистику летных происшествий при разного рода показах, демонстрациях, празднествах. Почему-то на них всякие неприятности случаются чаще, чем даже в самых серьезных испытательных полетах. Объяснить это трудно, но факт остается фактом. Может быть, дело тут отчасти в том, что вся атмосфера показа - сколько людей смотрит! - подталкивает летчика на то, чтобы сделать все по самому верхнему пределу. А иногда - и на то, чтобы этот предел превзойти. Но ведь верхний предел потому и называется верхним…

«А Кедров, видать, еще горяч. Все-таки его еще учить и учить! Пока повзрослеет… - подумал Литвинов, уловив в себе что-то вроде греховного удовлетворения от констатации этого обстоятельства. - Но силен! Ничего не скажешь. Испытатель будет классный… Правильно в общем-то Лорд сказал…»

Когда страсти вокруг станции «Окно» поутихли - другие дела, другие события, недостатка в которых на испытательном аэродроме не бывает, потеснили их, - Аскольдов, сидя в летной комнате, неожиданно вернулся к старой теме:

- Выходит, с этой вавиловской станцией Марат оказался все-таки прав.

- Как смотреть, - заметил Нароков. - Если в том смысле, что без доработки станция, какая сначала была, не годилась, прав… Железно прав… Но если шире - в смысле общего подхода к таким проблемам, - был свой резон и у его… - Нароков чуть запнулся, - у его оппонентов.

- В чем же резон?

- А в том, что если не одну такую ситуацию взять, а, скажем, сто, двести, триста… Их ведь летные испытания все время подкидывают… Так вот, если их все взять, то, наверное, в нашем деле, как в спорте, не очень рассудочный, а такой вот атакующий, оптимистический, даже, если хочешь, нахрапистый подход, чтобы через не могу прорваться к выигрышу, даст больший процент удач.

- Но и неудач тоже, - заметил Федько.

- Допускаю. Но в целом должен получиться выигрыш. В масштабе отрасли. На испытаниях, конечно. Боже упаси - в нормальной эксплуатации!.. Как считаешь, Лорд?

- Я считаю, - веско сказал Федько, - я считаю прежде всего, что Марат был прав! По существу… И на совещании том сработал как надо. Перешагнул через себя… И общее мнение повернул. Хотя, конечно, к этому моменту и условия сложились… Ведь тот же Вавилов, да и все другие, целиком ставку на Кедрова не потому сделали, что очень им это нравилось. Не так уж они просты… У них тогда других вариантов перед собой не было. Оставалось либо на станции крест ставить, либо на кедровскую линию надеяться: как-нибудь, даст бог, осилят летчики. Или - или!.. А прорезались новые идеи, показали свою жизнеспособность, - они сразу…