Теодор Шторм - Всадник на белом коне

— А все от вашего умника-смотрителя! — крикнул один из жителей гееста. — Он постоянно что-то измышляет и всюду сует свой нос!

— Твоя правда, Мартен, — поддакнул сидевший напротив Оле Петерс. — Вечно что-то выдумывает, чтобы выслужиться перед главным смотрителем. Но ничего, мы до него еще доберемся!

— Как же вы позволили его себе навязать? — спросил другой. — Вот теперь и раскошеливайтесь!

Оле Петерс засмеялся.

— Да, Мартен Феддерс, так оно и случилось, теперь уж ничего не поделаешь. Старый смотритель получил свою должность от отца, а новый — от супружницы.

За столом раздался громкий хохот. Очевидно, острота нашла в сердцах слушателей живейший отклик.

Слова эти, сказанные в людном месте, разлетелись меж жителей гееста и маршей и в конце концов достигли и самого Хауке.

— Псы! — гневно воскликнул он, сверкнув глазами в сторону деревни, как если бы собирался всех высечь.

Эльке положила ладонь на его руку.

— Пусть себе болтают! Они же тебе завидуют.

— В том-то и дело, — ответил он сердито.

— Да и разве Оле Петерс сам не сделался хозяином только благодаря женитьбе!

— Все так, Эльке, но надела, полученного им от Фоллины, маловато, чтобы стать смотрителем!

— Скажи лучше, что он сам для этого мелковат!

Эльке заставила мужа повернуться так, чтобы он мог видеть себя в зеркале, висящем в простенке между окнами.

— Вон там стоит смотритель, — объявила она. — Погляди-ка на него повнимательней — должность принадлежит тому, кто способен ее исполнять!

— Да, возможно, ты права, — ответил он задумчиво, — и все же… Сейчас, Эльке, я еду к восточному шлюзу, там створы опять не закрываются.

Она сжала его руку.

— А ну-ка посмотри мне в глаза! Почему ты отводишь взгляд?

— Все в порядке, Эльке. Конечно же ты права.

Хауке ушел и вскоре и думать забыл о починке шлюзов. Другие мысли, занимавшие его вот уже много лет, вытеснили все сиюминутные заботы о плотине и настолько властно захватили душу, что Хауке почувствовал себя окрыленным.

Почти не сознавая, что делает, смотритель пошел вдоль плотины на юг, по направлению к городу. Деревня, расположенная левее плотины, уже скрылась из виду; но Хауке шел и шел вперед, пристально вглядываясь в широкую прибрежную полосу. Находись кто-нибудь рядом с ним, он бы сразу понял, что Хауке о чем-то напряженно думает. Наконец Хауке остановился там, где прибрежная полоса, все более сужаясь, каймой пролегла вдоль плотины.

— Пойдет! — сказал он самому себе. — Я уже семь лет в должности смотрителя; отныне никто не скажет, что я получил ее благодаря жене!

Некоторое время Хауке стоял, окидывая взором зеленое побережье; потом пошел назад, туда, где узкий выгон вновь сменял вольно раскинувшуюся равнину. Но у самой плотины через нее перекатывался мощный поток воды, отделяя почти все побережье от твердой земли и образуя не защищенный от волн остров — такие здесь именуют «халлигами». Через поток был перекинут грубо сколоченный деревянный мост; по нему переводили скотину или перевозили телеги с сеном или зерном. Было время отлива, и сентябрьское солнце золотило широкую, примерно в сто шагов, полосу ила с образовавшимся в ее середине глубоким проливом, по которому море все еще гнало свои волны.

— Тут можно построить запруду! — произнес Хауке вновь, обращаясь к самому себе.

Налюбовавшись игрой волн и света, он огляделся и мысленно провел линию от плотины, где стоял, через пролив к кромке отделенной волнами земли, затем на юг и оттуда — на восток, вновь через пролив, назад к плотине. Эта линия должна была стать плотиной, с совершенно новым очертанием профиля, существовавшим доселе только в замыслах смотрителя.

— Это дало бы нам еще один ког примерно в тысячу дематов, — улыбнулся про себя Хауке. — Не так уж много, и все же…

Хауке с увлечением принялся подсчитывать: прибрежной полосой владеет община, и каждому из хозяев принадлежит участок, размер которого обусловлен величиной надела в общем земельном владении или какими-либо другими правами на приобретение земли. Хауке стал прикидывать, какая часть полагается ему как владельцу унаследованных от отца и полученных через Эльке Фолькертс земель. Помимо того, некоторые земельные наделы он приобрел уже после женитьбы, смутно предчувствуя будущие выгоды, а также желая расширить выгоны для разросшегося стада овец. У Хауке было к тому времени довольно большое количество земли — обширный участок продал Оле Петерс, расстроившийся из-за того, что во время небольшого наводнения утонул его лучший баран. Но это был особый случай; Хауке же думал о той полосе, которую большая вода заливала лишь по краям. Сколько ценных пастбищ и полей получат люди, когда землю оградит новая плотина! Эта мысль не давала покоя; Хауке так крепко сжал кулаки, что ногти вонзились в ладони, и принудил себя вновь зорко и вдумчиво вглядеться в лежащую перед ним равнину, на краю которой лениво паслись грязные овцы: кто знает, какие потоки и приливы будут затапливать ее в ближайшие несколько лет! Итак, впереди — годы непомерной работы, борьбы и гнева. И все же, когда Хауке возвращался с плотины вниз, идя по тропе через марши, он думал, что несет домой бесценное сокровище.