Марк Твен - Том 5. Пешком по Европе. Принц и нищий.

Уцелевшим путника предстояло совершить свой трудный путь впотьмах, так как до самого Гран–Мюле не было места, где бы они могли остановиться и передохнуть, а между тем этот долгий спуск даже среди бела дня представляет большую опасность. Старейшие проводники говорили, что им не справиться, что оба неминуемо погибнут.

И все же храбрецы справились. Они благополучно спустились в Гран–Мюле. Даже пережитое потрясение не лишило братьев их испытанного хладнокровия и мужества. Из официального донесения явствует, что они с величайшим трудом в течение многих часов прокладывали себе дорогу среди ужасающих опасностей, пробыв в пути от наступления сумерек до двух часов ночи, так как спасательная экспедиция из Шамони прибыла на Гран–Мюле в три часа утра и отправилась к месту катастрофы уже под предводительством «только что вернувшегося» сэра Джорджа Янга.

После двадцатичетырехчасового труднейшего высокогорного похода сэр Джордж снова ушел наверх во главе спасательного отряда из шести проводников, чтобы спустить в долину тело погибшего брата. Это также было ошибкой — небольшому отряду такая задача не под силу. Вскоре прибыл второй спасательный отряд и в ожидании вестей расположился в сторожке на Гран–Мюле. В течение десяти часов после ухода сэра Джорджа на поиски этот новый отряд тщетно оглядывал снежные склоны со своего наблюдательного пункта среди ледяной пустыни, на высоте в десять тысяч футов над уровнем моря; вся первая половина дня протекла в бесплодном ожидании — нигде не видно было ни одного живого существа.

Это внушало тревогу. Вскоре после полудня на помощь сэру Джорджу и ушедшим с ним проводникам выступил новый отряд из шести человек. В сторожке их проводили взглядом, и снова началось томительное ожидание. Еще четыре часа протекли без вестей. В пять часов выступил новый отряд — на этот раз из трех проводников. Они несли лекарства и еду для подкрепления сил своим ранее ушедшим товарищам. Они взяли с собой фонари, так как надвигалась ночь, а тут еще, в довершение всех бед, заморосил холодный дождик.

В тот самый час, когда эта тройка начала свое опасное восхождение, Главноуправляющий по Монблану и округе предпринял не менее опасный спуск в Шамони и свежими подкреплениями. Однако двумя–тремя часами позже, в семь пополудни, неизвестность, державшая всех в тревоге, благополучно разрешилась, (верху донесся звук рожка, и высоко в горах на снегу замелькали черные точки. Наблюдатели с волнением считали их — четырнадцать, — слава богу, ни один не пропал. Спустя полтора часа все благополучно прибыли и разместились под крышей сторожки. Они принесли с собой тело погибшего. Сэр Джордж Янг, дав себе несколько минут роздыха, приступил к долгому и трудному спуску в Шамони. Он достиг подошвы горы часа в два–три утра, пробыв на ногах среди ледников и тесных скал два дня и две ночи. Его выносливость не уступала его мужеству.

Причиною непонятной задержки сэра Джорджа и спасательных отрядов оказался густой туман, поднявшийся на месте катастрофы, а также трудности, связанные с их задачей — спустить мертвое тело по кручам.

При освидетельствовании на трупе не заметно было ушибов, и врач не сразу обнаружил перелом шейных позвонков. Один из спасшихся братьев отделался легкими повреждениями, другой же остался и вовсе невредим. Как братья уцелели, сорвавшись с обрыва и пролетев две тысячи футов, и поныне остается неразрешимой загадкой.

Немало женщин совершило восхождение на Монблан. Два или три года назад юной англичанке мисс Стрэтон пришла в голову дерзновенная мысль штурмовать Монблан зимой. Смелое предприятие увенчалось успехом. Мало того – поднимаясь, она отморозила себе два пальца; достигнув вершины, скоропалительно влюбилась в своего проводника, а по возвращении вниз вышла за него замуж. Трудно представить себе ситуацию более романтическую, чем такого рода любовное объяснение в небесных высях, на одинокой обледенелой вершине, когда термометр показывает нуль и задувает вьюга.

Первой из женщин взошла на Монблан двадцатидвухлетняя Мария Парадиз – в 1809 году. Она совершила этот подвиг в сопровождении своего возлюбленного, который не был даже проводником. После этого слабый пол на тридцать лет угомонился, и только в 1838 году некая мадемуазель д'Анжвилль повторила этот подвиг. В Шамони мне посчастливилось напасть на старинный наивный дагерротип, изображающий ее «и один из моментов» восхождения.