Кнут Гамсун - Победитель

Часы летели. Почему же он не ехал за ней? В чаду своего блаженства он всё не мог собраться покинуть гостиницу и отправиться в путь. Через два дня он всё ещё был там, потому что ему жалко было лишиться этих очаровательных писем, которые всё приходили. Почему только их стало так много, даже слишком много? Первые были лучше всех. Конечно, все они цвели в его сердце, как маленькие розы, но они стали слишком обычными.

Раз вечером он отложил нераспечатанное письмо красавицы до утра. Подумайте, он не разорвал сразу конверт дрожащими руками, не так, как прежде! Наутро он спокойно прочёл письмо, затем оделся и сошёл вниз.

В столовой он увидел даму в дорожном костюме. Она и её спутница только что приехали, она была художница, путешествовала впервые, нежная девушка, весёлая, пылкая, переменчивая. Её сопровождала мать.

Он поклонился. Она ответила и улыбнулась. Улыбка её рдела. Как раз сегодня он собирался ехать, но он не уехал. Что это — судьба? Он ухватился за первую возможность предложить свою помощь молодой художнице, он был готов к услугам. Они условились, когда он проводит её на корабельную верфь.

Он пришёл на час раньше. Шёл дождь, но он ждал как герой. «Ничего, — говорил он себе, — я счастлив как бог, потому что я промокну и устану ради неё».

Стоял он два часа; о ней — ни слуху ни духу. Наконец пришла её мать. Она передала, что дочь просит простить её, она не смогла прийти, ей обязательно нужно навестить каких-то друзей здесь, в городе. Мать не спросила, долго ли он ждал, не промок ли он, не простудился ли.

Он вернулся домой. Бродил по скучнейшей гостинице, одолеваемый жестоким нетерпением. Сколько же можно времени провести у друзей! О чём, в конце концов, может художница так бесконечно долго толковать с друзьями?

Наступила ночь, надо было ложиться спать, так и не увидев её. Спать он не мог, он зажёг две свечи и оставил их гореть. Как тяжело и черно в голове, как мучительно смотреть на узор обоев!

Он услышал, как открылась входная дверь, немного подождал, потом вскочил с постели и оделся. Он знал, где была комната художницы, и направился туда. Она вернулась, он слышал, что она там, внутри; немного погодя из-за двери показалась её обнажённая рука, держащая башмаки, потом дверь снова закрылась, щёлкнул поворачиваемый ключ. Доброй ночи, доброй покойной ночи, моя прелесть! Он опустился на колени и целовал башмачки, как глупец, как безумный. Он обещал себе завтра же положить этому конец, признаться ей во всём, победить или умереть.

Но утром её уже не было — она уехала вместе с матерью. Он разузнал, что они отправились на север, в ближайший город.

В то утро дочь офицера писала: «Приезжай на юг! Сейчас здесь всё в цвету!»

Он сломя голову бросился на север.