Теодор Фонтане - Госпожа Женни Трайбель ИЛИ «СЕРДЦЕ СЕРДЦУ ВЕСТЬ ПОДАЕТ»

- Легче загадки не придумаешь. Ваш папa сообщил мне, что вы явитесь с опозданием, так как должны написать письмо в Ливерпуль. Ну, а Ливерпуль - значит мистер Нельсон. А уж коль скоро речь зашла о мистере Нельсоне, все остальное ясно само собой. Я полагаю, что так обстоит дело со всяким ясновидением. И знаете, Леопольд, легкость, с которой я могла бы прочесть письмо мистера Нельсона, равна уверенности, с какой я могу угадать ну, к примеру, ваше будущее.

Глубокий вздох Леопольда был ей ответом, а сердце его, казалось, готово выпрыгнуть из груди от счастья и облегчения. Ведь ежели Коринна верно угадала, а она должна была верно угадать, то, значит, ему не придется задавать ей никаких вопросов и нечего бояться. Она сама скажет то, что у него не хватало мужества сказать. В восторге он взял ее руку и произнес:

- Ничего у вас не выйдет.

- Разве это так трудно?

- Нет, собственно говоря, легко. Но легко или трудно, Коринна, вы должны мне сказать. А я хочу честно ответить, угадали вы или нет. Но только не далекое будущее, а ближайшее, самое, ближайшее.

- Ну, что ж,- лукаво начала Коринна,- вот что я вижу: для начала погожий сентябрьский день и перед прекрасным домом множество роскошных экипажей, впереди - свадебная карета, на козлах кучер в парике и два лакея на запятках. Улица полна народу, все хотят видеть невесту, и тут она появляется, рядом с нею шагает жених, и этот жених не кто иной, как мой друг Леопольд Трайбель. И вот свадебная карета, а за нею и все остальные, едет вдоль широкой-широкой реки…

- Но, Коринна, не хотите же вы назвать широкой рекой нашу Шпрее между шлюзом и Юнгфернбрюке?

- …едет вдоль широкой-широкой реки и наконец останавливается перед готической церковью.

- Двенадцати Апостолов…

- Жених выходит из кареты, подает руку невесте, и молодая пара вступает в церковь, где уже играет орган и горят свечи.

- А дальше?

- А дальше они стоят перед алтарем, и после обмена кольцами и благословения звучит хорал или только его последний стих. Затем вдоль все той же широкой реки они едут обратно, но не в городской дом, откуда выехали, а дальше за город и останавливаются перед коттеджем…

- Да, Коринна, так будет!

- И останавливаются перед коттеджем и триумфальной аркой, на которой висит огромный венок, и в этом венке сияют две начальные буквы: Л и X.

- Л и X?

- Да, Леопольд, Л и X. Ну а как может быть иначе? Ведь свадебная карета отправилась из Уленхорста, проехала вдоль Альстера, затем вниз по Эльбе и остановилась перед загородной виллой Мунков в Бланкенезе, и Л - значит Леопольд, X - Хильдегард.

В первую минуту Леопольда охватило смятение. Но он быстро опомнился и, нежно хлопнув по плечу мнимую провидицу,сказал:

- Вы все та же, Коринна. И если бы добрейший Нельсон, лучший на свете человек и мой единственный доверенный, если б он все это слышал, он пришел бы в восторг и заговорил бы о «capital fun» [58] Гениальной шутке (англ.). , ибо вы так милостиво одарили меня сестрой моей невестки.

- Я всего лишь пророчица,- сказала Коринна.

- Пророчица,- повторил Леопольд.- Но на сей раз лжепророчица. Хильдегард красивая девушка, и сотни людей почли бы за счастье жениться на ней, но вы же знаете, как смотрит на это моя мама. Она страдает от постоянного чванства тамошней родни и уже сотни раз божилась, что с нее вполне хватает одной гамбургской невестки, представительницы торгового дома Томпсон - Мунк. Она прямо-таки ненавидит Мунков, и если бы я предстал перед нею об руку с Хильдегард, то не знаю, что могло бы из этого выйти; наверно, она сказала бы «нет» и устроила бы ужасную сцену.

- Кто знает,- проронила Коринна, чувствуя, что вот-вот будет сказано решающее слово.

- Она сказала бы «нет, и еще раз нет», это уж как бог свят,- взволнованным голосом продолжал Леопольд.- Но меня это не может беспокоить. Я не предстану перед ней рука об руку с Хильдегард, я сыщу себе невесту и ближе и лучше… Я знаю, да и вы тоже знаете, что картина, вами нарисованная, была всего лишь шуткой, и, кроме того, вам известно, что ежели уж мне, бедняге, соорудят когда-нибудь триумфальную арку, то в венке, висящем на ней, будет красоваться сплетенная из сотен и тысяч цветов совсем другая буква. Надо ли говорить, какая? Коринна, я жить без вас не могу, и сейчас должна решиться моя судьба. Вы только скажите: да или нет? - С этими словами он схватил ее руку и принялся покрывать ее поцелуями. Они шли, скрытые зарослями лесного ореха.

Коринна, после такого объяснения с полным правом считавшая помолвку fait accompli [59] Свершившимся фактом (франц.). , благоразумно решила воздержаться от дальнейших споров и только сказала: