Теодор Фонтане - Госпожа Женни Трайбель ИЛИ «СЕРДЦЕ СЕРДЦУ ВЕСТЬ ПОДАЕТ»

- Доброе утро, Женни… Как изволила почивать?

- Скверно. Этот ужасный Фогельзанг всю ночь давил меня тяжким кошмаром.

- Я бы воздержался от столь образных выражений. Впрочем, дело твое… Ты не находишь, что завтракать на, свежем воздухе приятнее?

Так как Женни отвечала утвердительно и нажала кнопку звонка, снова появился лакей и, взяв поднос, переставил его на маленький столик на веранде.

- Отлично, Фридрих,- сказал Трайбель и уже собственноручно изволил придвинуть скамеечку для ног, чтобы его супруге, а затем уже и ему самому сиделось как можно удобнее. Без таких проявлений заботы хорошего настроения Женни ненадолго хватало.

Услужливость мужа и сегодня возымела обычное действие. Женни улыбнулась, взяла сахарницу и спросила, задержав над ней свою выхоленную белую руку:

- Один или два?

- Два, если позволишь. Не вижу, почему бы мне не использовать в свое удовольствие низкие цены на сахар, раз я не имею никакого отношения к сахарной свекле.

Женни совершенно с ним согласилась, положила сахар в маленькую, налитую как раз до золотой каемки чашку и, придвинув ее супругу, спросила:

- Ты уже просматривал газеты? Что слышно насчет Гладстона?

Трайбель рассмеялся от всей души, что было ему даже несвойственно.

- Я предпочел бы, с твоего разрешения, остаться по эту сторону Ла-Манша - в Гамбурге, например, или хотя бы неподалеку, а в твоем вопросе о самочувствии давай лучше заменим Гладстона нашей невесткой Еленой. Она вчера была явно не в духе, не знаю только, чем мы ей не угодили,- то ли мы ее неудачно посадили, то ли непочтительно поместили где-то между Патоке и Коринной почетного гостя, мистера Нельсона, которого она любезно нам передоверила или, говоря по-берлински, спихнула.

- Ты смеялся, Трайбель, когда я спросила тебя о Гладстоне, а смеяться-то и не следовало: ведь мы, женщины, можем задавать подобные вопросы, подразумевая совершенно другое, но вы, мужчины, не должны нам подражать. Хотя бы потому, что у вас все равно ничего не выйдет или выйдет гораздо хуже. Можно сказать только одно, и ты не мог этого не заметить: я еще не видела, чтобы человек был так доволен, как этот мистер Нельсон, стало быть, Елена не может быть в претензии, что мы посадили ее протеже именно так, а не иначе. И если даже тут примешалась известная ревность к Коринне, которая, на ее взгляд, слишком много о себе понимает…

- …и недостаточно женственна, и совсем не похожа на уроженку Гамбурга, что, по ее мнению, одно и то же…

- …то вчера она впервые должна была извинить Коринне эти недостатки,- продолжала Женни, пренебрегая словами мужа,- потому что вчера они пошли на пользу ей или ее гостеприимству, которым она сама, надобно заметить, покамест не отличается. Нет, Трайбель, и еще раз нет; место мистера Нельсона тут ни при чем. Елена дуется на нас с тобой, потому что мы упорно не желаем понимать ее намеки и до сих пор не пригласили к себе ее сестру Хильдегард. Кстати, какое нелепое имя для уроженки Гамбурга. Такому имени пристал бы родовой замок с галереей предков или с призраком Белой дамы. Елена дуется на нас, потому что мы так неуступчивы касательно Хильдегард.

- Она права.

- А я считаю, что нет. Ее желание граничит с наглостью. Как это все понимать? Что мне, по-твоему, больше делать нечего, кроме как оказывать всевозможные знаки внимания госпоже Трайбель-младшей и всем ее присным? Что нам, по-твоему, больше делать нечего, кроме как помогать замыслам Елены и ее родителей? Если наша уважаемая невестка желает блеснуть гостеприимством перед сестрой, она в любой день может выписать себе Хильдегард и предоставить этой избалованной кукле решение животрепещущего вопроса: что красивее, Альстер под Уленхорстом или Шпрее под Трептовом? При чем тут мы? У Отто есть лесоторговый склад, который ничем не уступает твоей фабрике, а его вилла, по мнению многих, даже красивее нашей, с чем и я согласна. Наша несколько старомодна и порядком тесновата, так что порой я просто не знаю, как мне все разместить. Мне недостает по меньшей мере двух комнат. Я не хочу тратить много слов, но с какой стати мы должны принимать у себя Хильдегард? Как будто мы стремимся укрепить родственные связи между обоими домами, только и мечтаем подбавить еще больше гамбургской крови в нашу семью…

- Но, Женни…

- Никаких «но». Вы, мужчины, в таких делах ничего не смыслите, тут нужен наметанный глаз. Да, да, ее планы именно таковы, и по этой причине приглашать должны мы. Если ее пригласит Елена, это будет значить самую малость, даже не оправдает расходов на чаевые, не говоря уже о туалетах. Одна сестра приехала к другой, какое это может иметь значение? Никакого. К слову сказать, они не так и дружны и вечно вздорят, но когда приглашаем мы, это значит, что Трайбели в безумном восторге от своей первой гамбургской невестки и сочли бы для себя счастьем и великой честью обновить и удвоить прежнее счастье, если фрейлейн Хильдегард сделается госпожой Леопольд Трайбель. Да, мой друг, вот о чем речь, тут все продумано. Леопольд должен жениться на Хильдегард или, точнее, Хильдегард на Леопольде, ибо Леопольд - сторона пассивная и способен только повиноваться. Вот чего желают Мунки, желает Елена, и вынужден будет пожелать наш бедный Отто, который, видит бог, вообще не имеет права голоса. А поскольку мы мешкаем и не посылаем приглашения, Елена изволит гневаться и дуться, изображает обиженную и не перестает играть эту роль даже в тот день, когда я иду на жертву ради нее и приглашаю к нам мистера Нельсона, лишь бы у ней не стыли без толку утюги.