Итало Звево - Дряхлость

Затем больная выпила предложенное ей синьорой Еленой вино, при этом было видно, что оно Амалии совсем не нравится. Эмилио сделал это наблюдение с глубоким удовлетворением.

Балли предложил бокал вина и синьоре Елене, которая согласилась выпить его при условии, что Стефано и Эмилио выпьют вместе с ней. Балли пил, провозгласив тост за здоровье Амалии.

Но бедняжка была далеко не здорова:

— О, о, кого я вижу! — сказала она вскоре отчётливо, глядя прямо перед собой. — Виктория с ним! Этого не может быть, потому что мне бы сказали.

Это был второй раз, когда она упомянула эту Викторию, но теперь Эмилио понял, кого она подразумевает под мужчиной, который находился с Викторией. Амалия видела сон ревности. Она продолжила говорить, но менее отчётливо. Из этого лепета Эмилио понял, что этот сон длится дольше, чем предыдущие. Встретились два человека, сотворённые бредом Амалии, и бедняжка говорила, что рада видеть их вместе.

— Кто сказал, что мне не нравится? Мне нравится.

Затем последовал более продолжительный период, во время которого она лишь бормотала невнятно слова. Может быть, мечта Амалии уже была убита временем, и Эмилио искал в этих тяжких звуках признаки боли от ревности.

Синьора Елена снова присела на своё обычное место у изголовья. Эмилио пошёл к Балли, который, опёршись о подоконник, смотрел в окно. На город продолжал надвигаться ураган, что грозил случиться уже несколько часов. Но на улицы пока ещё не пролилось ни одной капли. Последние лучи заходящего в золоте солнца бросали на мостовую отблески, казавшиеся пожаром. Полузакрыв глаза, Балли наслаждался этим странным цветом.

Эмилио снова захотел поговорить об Амалии, защищая её, и спросил у Стефано:

— Ты заметил, с какой гримасой отвращения она пила это вино? Разве это лицо человека, привыкшего пить?

Балли признал правоту Эмилио, но, желая защитить Карини, сказал со своим обычным наивным видом:

— Может быть и так, что болезнь поменяла ей вкусовые ощущения.

Эмилио обуял такой гнев, что он почувствовал, что на его горле завязан узел:

— Так ты, стало быть, веришь в слова этого дурака?

Поняв, в каком состоянии пребывает Эмилио, Балли извинился:

— Я ничего не понимаю в этом. Уверенность, с которой говорил Карини, породила во мне сомнения.

Эмилио снова пожаловался, сказав, что не болезнь Амалии и не её возможная смерть вгоняют его в отчаяние, а мысль, что она прожила свою жизнь непонятой. Теперь непреклонной судьбе стало угодно извратить кроткое, нежное лицо порочной агонией. Балли постарался успокоить друга: хорошо подумав, и он теперь считал невозможным, чтобы Амалия была подвержена этому пороку. В конце концов, он совсем не хотел обидеть бедную девушку. С глубочайшим состраданием, посмотрев на постель больной, Стефано сказал:

— Даже если бы Карини и был прав, я бы никогда не стал презирать твою сестру.

Долгое время они просто молча стояли у окна. Золотые отблески на улице постепенно исчезли, их уничтожила стремительно надвигающаяся ночь. Одно лишь небо, в котором продолжали скапливаться тучи, оставалось светло-жёлтым.

Эмилио подумал, что и Анджолина может не прийти сегодня на встречу. Но внезапно, забыв всё то, что было им решено с самого утра, Эмилио сказал:

— Сегодня я пойду на последнюю встречу с Анджолиной.

Действительно, почему бы и нет? Если живая или мёртвая, Амалия навсегда разделит его с любовницей, то почему бы не пойти и не сказать Анджолине, что порываешь решительно с ней всякие отношения? Сердце Эмилио наполнилось радостью от предвкушения этого последнего разговора. Его присутствие в этой комнате было никому не нужно, в то время как, пойдя к Анджолине, Эмилио сразу же совершал жертвоприношение Амалии. Удивлённому этим словам Балли, который стал отговаривать Эмилио от выполнения задуманного, Брентани сказал, что пойдёт на встречу для того, чтобы воспользоваться этим состоянием души и навсегда освободиться от Анджолины.

Стефано ему не поверил. Балли показалось, что это тот же самый слабый Эмилио, и ему захотелось сделать его сильнее, рассказав, что сегодня же он был вынужден выгнать Анджолину из студии. Она сказала ему то, что не оставляло никаких сомнений относительно мотива её слов.

Эмилио побледнел. О, его любовная связь ещё не умерла. Она вновь родилась здесь, у постели сестры. Анджолина снова предала его неслыханным образом. Эмилио показалось, что его поразила та же астма, от которой страдала и Амалия. В тот самый момент, в который он осознал, что ради Анджолины забыл все свои обязанности, она его предала с Балли. Единственной разницей между приступами гнева, что охватывали Эмилио раньше, и тем, что настиг его сейчас, было то, что теперь у Эмилио перехватило дыхание, к тому же, сейчас он уже не мог думать ни о какой мести, кроме расставания. В своём подавленном сознании Эмилио уже не понимал идею мести. Всё случится так, как будто Балли ни о чём ему не говорил. Но Эмилио не удалось скрыть от друга своё болезненное удивление.