Итало Звево - Дряхлость

Итало Свево (настоящее имя Этторе Шмиц) родился в Триесте в 1861 году. Обучался предпринимательству, затем работал сначала в банке, а затем промышленным предпринимателем на предприятии тестя. Первыми работами Свево стали «Одна жизнь» и «Дряхлость», которые он издал за свои деньги. Потом последовал длительный период молчания, во время которого Свево посвятил себя предпринимательской деятельности и изучению психоанализа. Также Свево увлекался изучением английского. С появлением романа «Самопознание Дзено» писатель приобрёл европейскую известность.

Итало Свево трагически погиб в 1928 году в автомобильной катастрофе.

Главные литературные работы Итало Свево (внесены вместе со своим автором в Советский энциклопедический словарь):

«Одна жизнь» (1892), «Дряхлость» (1898), «Самопознание Дзено» (1923).

Олег Васильевич Чекомасов родился в 1976 году в городе Михайловка Волгоградской области. В 1999 году закончил Волгоградскую государственную сельскохозяйственную академию по специальности экономист-бухгалтер, после чего работал по специальности на одном из предприятий города. В свободное от работы время он занялся изучением иностранных языков. В первые 4 года ему покорились английский и французский, но любимым иностранным и в то же время непокорённым языком оставался итальянский. Семья Чекомасовых приложила сверхусилия для того, чтобы Олег изучил этот язык. Так как в Михайловке носителей этого языка не было, отец предложил Олегу возить его к репетитору в Волгоград более чем за 200 км в один конец. Прежде чем Олег постиг азы итальянского, потребовалось около 10 таких поездок. Далее Олег доучил итальянский самостоятельно, благодаря чему и стал возможен перевод этой книги.

Главные работы по лингвистике Чекомасова Олега:

— корректировка значений в «Большом англо-русском словаре В. К. Мюллера» для московского издательства «Русский язык» (2007),

— перевод романа И. Свево «Дряхлость» (2008–2009).

С первых своих слов он дал ей понять, что не хотел бы компрометировать себя слишком серьёзными отношениями. И поэтому сказал приблизительно следующее:

— Ты мне очень нравишься, и для твоего же блага хочу с тобой договориться поступать очень осторожно.

Слова были так осторожны, что ей с трудом верилось в то, что они были сказаны не по причине любви. А более свободно их можно было бы интерпретировать так:

— Ты мне нравишься, но в моей жизни ты никогда не сможешь стать важнее игрушки. У меня есть другие обязанности: моя карьера и моя семья.

Его семья? У него была сестра, не обременяющая его ни физически, ни морально, маленькая и бледненькая, на несколько лет младше его, но старше по характеру или, может быть, по сложившейся судьбе. Из них двоих он был эгоистом, юношей, а она жила для него, как мать, забывшая ради него саму себя. Но это не мешало ему говорить о ней, как о другой важной судьбе, связанной с его судьбой и отягчающей её. И, таким образом, чувствуя на своих плечах всю тяжесть такой ответственности, он шёл по жизни осторожно, оставляя в стороне все опасности, а также и радость, и счастье. В тридцать пять лет он вдруг обнаружил в своей душе неудовлетворённую жажду удовольствий и любви и горечь от того, что он их не испытывает. А в своём сознании он чувствовал большой страх за самого себя и за слабость своего характера. Причём эту слабость он скорее подозревал, чем знал по опыту.

Что касается карьеры Эмилио Брентани, то она была сложнее, потому что совмещала два занятия и две очень далёкие цели. Он зарабатывал честные деньги, в которых нуждалась его семья, работая мелким служащим небольшой важности в страховом обществе.

Другая карьера была литературной. Но кроме репутации, — удовлетворения тщеславия даже больше, чем амбиций — она не давала ему ничего, но и обременяла его ещё меньше.

Многие годы после того, как он опубликовал роман, который был расхвален в городской печати, он ничего не делал, скорее по инерции, а не по недоверию. Сам же роман, напечатанный на плохой бумаге, желтел в книжных магазинах. Но во время этой публикации в маленьком художественном кругу города Эмилио считался подающим надежды, теперь же он представлял собой некую литературную респектабельность. Первое мнение не было изменено, оно эволюционировало.