Блез Сандрар: Золото

А дальше, за ними, что там?

Индейцы рассказывают о волшебной стране, городах из чистого золота, женщинах с одной грудью. Даже охотники, приходящие с севера с добычей из мехов, в холодных высоких широтах слышали об этой стране чудес на западе, где плоды, говорили они, созревают золотыми и серебряными.

Запад? Что это значит? Что там есть? Почему столько отправившихся туда людей так и не вернулись назад? Их убили краснокожие; но тот, кто прошел дальше? Он умер от жажды; но тот, кто пересек пустыню? Путь ему преградили горы; а тот, кто одолел перевал? Где он? Что там увидел? Почему среди тех, кто перебывал у меня, столько людей, которые устремляются прямо на север, но, стоит им оказаться одним, круто сворачивают на запад?

Большинство идет в Санта-Фе, мексиканскую колонию, преуспевающую в Скалистых горах; но это всего лишь обычные торговцы дешевым товаром, их интересует только легкий барыш, они никогда не идут дальше.

Иоганн Август Сутер — человек действия.

Он сбывает с рук свою ферму и обращает в деньги все имущество. Покупает три крытых фургона, нагружает их товарами, сам будет сопровождать их верхом, вооружившись двустволкой. Он набирает помощников — компанию из тридцати пяти французов, направляющихся в Санта-Фе, за восемьсот с лишним лье отсюда. Но дело пошло плохо, организовано было на скорую руку, а его компаньоны оказались прощелыгами и быстро разъехались кто куда. При таких делах Сутер легко мог бы потерять все, ведь теплое время близилось к концу, не сумей он, ловкий меняла и деляга, обосноваться у индейцев этих мест, на крайних рубежах цивилизованного мира.

И вот здесь, у индейцев, он наконец узнает, что другая страна есть, она простирается много дальше на запад, по ту сторону Скалистых гор, по ту сторону бескрайних песчаных пустынь.

Теперь он знает ее название.

Калифорния.

Но чтобы отправиться в эту страну, ему надо сначала вернуться в Миссури.

Он одержим.

Июнь 1838 года, Форт Независимости, на границе штата Миссури, на берегу реки с тем же названием.

Караваны готовятся к отправке.

Безумное столпотворение товаров и скотины. Окрики со всех сторон и на всех языках. Деловитая сутолока немцев, французов, англичан, испанцев, индейцев, негров.

Отъезжают и верхом, и в повозке, и длинными вереницами крытых фургонов, запряженных парой дюжин быков. Кто-то едет один, а есть и большие компании. Одни возвращаются в Соединенные Штаты, другие их покидают, держа путь на юг, к Санта-Фе, или на север, прямиком к большому перевалу через горный хребет.

Пионеров, решительно устремляющихся вперед, не думая о возвращении, на поиски земель пожирнее или уголка, который мог бы стать их новой родиной, тут очень мало. Большинство этих людей — торговцы, охотники или трапперы, они тщательно экипированы ввиду сильных морозов у берегов Гудзонова залива. Те из них, кому посчастливится добраться до больших, покрытых льдом рек, еще не имеющих названия, но чьи побережья кишмя кишат бобрами и другими зверьками с драгоценным мехом, вернутся через три года или через семь лет; а вот торговцы приедут обратно через год пополнить запасы товара для продажи. А еще все провожают маленькую кучку хорошо вооруженных людей — это Иоганн Август Сутер, капитан Эрматингер, пять миссионеров и три женщины. Гарнизон форта выдает приветственный залп в их честь, когда они вступают на дорогу, которая приведет их на крайний запад, в Калифорнию.

За эти три месяца, что Иоганн Август Сутер провел в форте Независимости, его план созрел окончательно.

Он принял решение.

Он поедет в Калифорнию.

Ему известен путь только до форта Ванкувер, это последний пункт, но если кое-какие рекомендации, которые он раздобыл, не подведут, то ему подскажут дорогу дальше.

Калифорния еще не привлекает внимания ни в Европе, ни в Соединенных Штатах. Это край неслыханных богатств. Сокровища, которые веками накапливались в миссиях, присвоила себе Мексиканская республика. Там земли, прерии, неисчислимые стада, которые только и ждут, чтобы их кто-нибудь прибрал к рукам.

Смелей, и тогда успех обеспечен.

Всем этим можно завладеть.

Он готов.

Путь лежит на тысячи лье вперед, и вдоль дороги на добрые сотни миль тянутся деревянные укрепления, обнесенные частоколом. Гарнизоны, у которых даже пушки есть, сражаются с краснокожими. Это война не на жизнь, а на смерть. Пощады нет никому. Горе кучке путников, попавшей в лапы дикарей или угодившей в засаду, устроенную охотниками за скальпами.