Блез Сандрар: Золото

Вскоре увидели, как незнакомец опять появился на пороге. Он выглядел очень усталым и мял шляпу в руках. Он вытер лоб большим желтым платком — такие ткут в Эльзасе. Тогда ждавший на крыльце малыш, осмелев, поднялся ему навстречу. Незнакомец потрепал его по щеке, потом дал ему талер, большими шагами пересек всю деревенскую площадь и, проходя мимо фонтана, плюнул в него. Теперь за ним следила вся деревня. Веселые бражники встали. Но незнакомец даже не удостоил их взглядом — он снова вскарабкался в свою двуколку, и она вскоре скрылась из виду, вывернув на обсаженную рябинами дорогу, что вела в главный город кантона.

Такое внезапное появление и стремительный отъезд повергли бесхитростных поселян в смятение. Малыш принялся реветь. Серебряную монетку, которую ему дал незнакомец, пустили по рукам. Поднялся спор. Больше всех возмущался трактирщик. Он пришел в ярость оттого, что незнакомец не соизволил даже остановиться у его трактира, чтобы осушить кувшин. Он призывал бить во все колокола, чтобы предупредить соседние деревни и успеть затравить его.

Вскоре пошли слухи, будто незнакомец, утверждавший, что принадлежит к общине, приезжал выспросить себе свидетельство о происхождении и паспорт для длительного путешествия за границу, но не выдержал испытания, какому подвергают всех достойных граждан, и синдик, который не знал его и не видал никогда доселе, отказался выдать и свидетельство, и паспорт.

Все горячо хвалили осмотрительность синдика.

Вот какой разговор состоялся на следующее утро в кабинете полицейского писаря в Лиестхале, главном городе кантона. Едва пробило одиннадцать.

СТАРЫЙ СЕКРЕТАРЬ СУДА. Не соизволите ли выписать французский паспорт на имя Иоганна Августа Сутера, уроженца Рюненберга?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПИСАРЬ КЛОСС. А есть у него свидетельство о происхождении, подписанное синдиком общины?

СТАРЫЙ СЕКРЕТАРЬ СУДА. Нет, этого у него нет; но его отец был моим старым другом, и я ходатайствую за него.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПИСАРЬ КЛОСС. В таком случае я не выпишу паспорт. Хозяина нет сегодня. Он пусть решает, как хочет. К сожалению, он уехал в Аарау, а я на таких условиях паспорта не выдаю.

СТАРЫЙ СЕКРЕТАРЬ СУДА. Но, милейший, это уж слишком. Я ведь говорю, что его отец был моим старым другом. Чего же вам еще?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПИСАРЬ КЛОСС. Любезнейший Габис, я исполняю свой долг. Остальное меня не касается. Без свидетельства о происхождении я не выдам паспорта.

Поздно вечером из Берна пришла депеша с королевским приказом о заточении без суда и следствия; но путник уже пересек швейцарскую границу.

Иоганн Август Сутер оставил жену и четверых детей.

Он перешел швейцарскую границу под Мариаштейном; потом, пройдя краем леса, выбрался прямо к горам. Было по-прежнему знойно, солнце нещадно жгло. Тем же вечером Сутер добрался до Ферретты и, укрываясь от сильнейшей грозы, переночевал в заброшенной риге.

На следующее утро он пустился в путь еще до рассвета. Он сильно отклонился на юг, чтобы не заходить в Делль, прошел Ломонт и достиг области Ду.

Он отмахал без передышки расстояние в двадцать пять лье. Голод терзал его. В кармане не оставалось ни гроша. Талер, отданный им мальчугану в Рюненберге, был последним.

Еще два дня он провел на пустынных горных пастбищах Франш-Монтань, вечерами бродя вокруг ферм, но лай, который поднимали собаки, гнал его обратно в лес. Впрочем, однажды вечером ему удалось подоить корову в свою шляпу, и он жадно выпил горячее, пенистое молоко. До этого он ел только сорванные побеги кислицы и сосал стебли цветущей горечавки. Еще он набрел на первые в году ягоды земляники и, должно быть, долго помнил их.

В тенистой прохладе под елями лежали застывшие хлопья снега.

В то время Иоганну Августу Сутеру был 31 год.

Он родился 15 февраля 1803 года в Кандерне, в великом герцогстве Баденском.

Его дед, Якоб Сутер, основатель династии «бумагопроизводителей Сутеров», как они записаны в реестрах церкви Кильхберг в Базеле, ушел из маленькой общины Рюненберга четырнадцатилетним юнцом, чтобы отправиться на обучение ремеслу в город. Лет десять спустя он превратился в самого крупного бумажного фабриканта в Базеле, и его связи с университетскими городками Южной Германии развивались так бурно, что в Кандерне он основал новую бумажную фабрику. Как раз этой мануфактурой управлял отец Иоганна Августа, Ганс Сутер.

То были старые добрые времена цеховых объединений; бумажный магнат еще заключал тогда контракты с приказчиками и служащими, принимая обязательства на сто один год вперед, а его жена, хозяйка, каждую весну заваривала целебный фруктовый настой для очистки крови, который хозяйская семья выпивала вместе с семьями рабочих. Секреты ремесла отец передавал сыновьям, но по мере того, как все крупневшее производство расширялось, начиная зависеть от индустрии и писчебумажного дела — печати, производства мраморной бумаги, книг, торговли в писчебумажном магазине и книгоиздания, — они становились достоянием и других членов семьи. Каждое новое поколение, постигая ремесло, придавало новое ускорение «бумажному делу» предка, уже славному и обретавшему репутацию во всей Европе.