Альваро Кункейро - Человек, который был похож на Ореста

— Я не в силах забыть его! — повторяла Микаэла, всхлипывая.

Мне пришлось долго расспрашивать ее, но в конце концов она рассказала, в чем дело. Год тому назад отец взял ее с собой в большой город фокийцев, [4] Жители области Фокида в Древней Греции. что находился неподалеку и был вольным портом греко-галлов. На тамошнем рынке продавали бочки, и, сделав покупки, сеньор Петронио пошел договариваться с одним из судовладельцев о доставке своего груза, а Микаэлу оставил на пристани. Девушка сидела одна-одинешенька на корзинах с инжиром: в этот полуденный час большинство покупателей еще не покинуло торгов, а кое-кто уже отправился домой обедать. По улице, которая вела к пристани между складами зерна, шел человек: высокий, в широком красном плаще, с непокрытой головой. В правой руке он нес серебряный жезл. Поравнявшись с Микаэлой, он остановился и посмотрел на нее: взгляд его черных глаз медленно скользил по лицу и фигуре девушки. Затем незнакомец подошел еще ближе, горбунье стало страшно, и она сжала руки на груди. Человек с жезлом улыбнулся. Бедняжке казалось — перед ней вдруг выросла высокая башня или гигантское дерево. Незнакомец был юн, прекрасен и так благоухал жимолостью, что Микаэле чудилось, как будто аромат проникает в ее тело. Юноша распахнул полы укрывавшего его плаща и, протянув к девушке руку с жезлом, коснулся его серебряным концом ее левого плеча. На губах незнакомца заиграла легкая улыбка, и он стал еще прекраснее. Трижды коснулся жезл левого плеча несчастной горбуньи; жаркая волна поднялась в ней и заставила закрыть глаза. Незнакомое чувство, в котором сливались воедино боль и восторг, одновременно испепеляло и утоляло жажду подобно прохладному лимонному напитку. Ей очень хотелось пить, губы пересохли, и бедняжке казалось, что она теряет сознание. Не в силах пошевелиться, девушка безропотно покорилась. Голос отца вывел ее из оцепенения.

— Тебе плохо? Это наверняка от голода, ведь за завтраком ты почти ни к чему не притронулась. Пойдем-ка, нас ждет ореховый суп и молодые голуби.

Микаэла встала и посмотрела вслед юноше в красном плаще, который шел дальше к концу пристани.

— Кто это? — осмелилась она спросить у отца. Собственный голос показался ей странным — словно какая-то неизвестная женщина на сцене театра спрашивала, кто она такая.

— Принц. Он каждый день по нескольку раз приходит на берег моря; все ждет, не появится ли из пучины конь, посланный богами его страны — мы не знаем их. Когда чудо свершится, принц помчится галопом в свой родной город, чтобы совершить там великое преступление во имя мести.

— Он сумасшедший?

— Кто знает.

— У него есть имя?

— Орест.

— И вот тогда, — заключил Тадео, — я впервые услышал это имя. Имя человека. Имя льва.

Чужестранец поднялся и подошел к очагу, и нищий видел его теперь, как луна видит порой солнце. Никто, кроме Тадео, не обращал на него внимания. Стоя у огня, человек в синем камзоле тронул кованым концом своей трости горящие прутья: пламя взметнулось кверху длинными желтыми языками, растекаясь ручьями света на полу и окрашивая золотом стены. Чудо длилось один короткий миг, но все это не было сном.

Когда человек в синем камзоле вернулся на свое место и попросил еще вина, нищий завершил свой рассказ.

— Микаэла, ничего не зная о любви, думала, что забеременела от незнакомца, пока нянька не разубедила ее. Вот было бы забавно, если бы лев зачал своего первенца, пройдя мимо несчастной горбуньи в краю лесоводов и углежогов.

Лодочник пристроил свой шест на двух железных крюках пирса и уселся на ступеньку. Спустив к воде свои длинные ноги и покачивая ими, он закурил большую сигару, скрученную из черных листьев табака. Дым, выходивший из его рта и носа, ненадолго зависал мягкой голубоватой дымкой над полями шляпы — день был тихий, ни ветерка, — а потом рассеивался. Широкая река медленно несла свои воды среди зеленых холмов; на лугах паслись стада. Животные за день постепенно спускались с горных пастбищ к долинам. По вечерам отары шли на водопой, каменные корыта стояли на ступенях, и струйки сбегали сверху вниз — баранам больше нравится проточная вода. В центре баркаса был устроен помост со столбом посередине: к нему привязывали своих лошадей путники, приезжавшие на берег верхом. В дни церковных праздников лодочник привязывал на столбе древко с черно-золотым флагом какого-то никому не известного царства. Этот флаг подарил его деду давным-давно один странник из далеких краев, которые назывались страной Вадо-де-ла-Торре. Не было мест прекраснее этих: луга, тополиные и березовые рощи, река, что широко разливалась по весне. У подножия каждого из пяти холмов в затишке; стояли деревни; крыши беленьких домиков тонули среди черешневых деревьев и смоковниц, между выпасами тянулись рядами яблони.