неизвестен Автор: ВОДЫ КЛАЙДА

Тут он мантию вынул
Из малого кошелька,
Мантию легче пуха,
Воздушнее лепестка.

«Мантия не простая.
По росту придется она
Только той, кто взаправду
Мужу была верна».

Вышла вперед королева
С улыбкой на устах.
Смело она смотрела,
Но томил ее страх.

Чуть мантии коснулись
Пальцы белой руки,
Как нитки стали рваться
И отходить куски.

Один кусок посинел,
Другой стал красным, как мак.
Мантия на королеве
Висела кое-как.

Когда же ткань почернела,
Как ночь бывает черна,
Король сказал: «Похоже,
Ты изменяла, жена».

Мантию королева
Сбросила с плеч тогда
И удалилась в башню,
Покраснев от стыда.

Крэддок сказал жене:
«Вот он и судный день.
Леди, прошу, пойди
И мантию надень».

Мантию леди взяла,
Ей заплатила дань,
Но мантия сбилась в ком,
Пошла морщинами ткань,
И леди сказала ей:
«Постыдись, перестань.

Каюсь, в лесной глуши
У ивового куста
Рыцарь до свадьбы моей
Меня целовал в уста.
Но это Крэддок был,
И совесть моя чиста».

Едва успела она
Сказать о любви своей,
Как мантия в самый раз
Пришлась по росту ей.

Каждый кусок и край
Золотом пламенел,
И весь королевский двор
Словно бы онемел.

Мальчик в двери глядел,
Вдруг он выбежал вон:
Возле самых дверей
Вепря увидел он.

Мальчик охотничий нож
Выхватил на бегу,
Вепрю сердце пронзил,
Как пронзают врагу,
И с головой его
Вновь явился в кругу.

У вепря голова,
Сказал он, так тверда,
Что с нею нож хвастуна
Не справится никогда.

Одни сказали, — у них
Будто бы нет ножа,
Другие точили ножи,
Их под столом держа.

Король и мальчик вдвоем
Смотрели на этот труд
И видели, что ножи
Голову не берут.

У Крэддока ножичек был,
Не узок и не широк.
Разрезал голову он
Вдоль, потом поперек,
И каждому на пиру
Достался равный кусок.

Был у мальчика рог,
Из какого король не пьет.
Мальчик сказал, что трус
Вино из рога прольет,
И окатит вино
Спину или живот.

Лили вино мимо рта,
На бороду или ус.
Катились капли вина
Наподобие бус.
Тут увидели все,
Кто из рыцарей трус.

Крэддок рог осушил
И не пролил вина,
Следом мантию в дар
Получила жена.
Их достойной чете
Слава на все времена!

На Элисон Грос посмотреть-то страшно.
Лютая ведьма — Элисон Грос.
Она меня заманила в башню,
А может, нечистый меня занес.

Пурпурный плащ, как пламя, яркий,
Она показывала, дразня:
«Уж я не поскуплюсь на подарки,
А ты, красавчик, люби меня».

«Прочь, ведьма! Убирайся прочь!
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!»

Она принесла золотую чашу,
Сияла чаша при свете дня.
«Твой дом я золотом украшу,
А ты, красавчик, люби меня».

«Прочь, ведьма! Убирайся прочь!
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!»

Трижды она повернулась кругом
И протрубила в зеленый рог.
Клялась луной, что покончит со мной
Прежде, чем выйду я за порог.

Она бормотала лихие слова,
Она кружилась быстрей, быстрей,
И вот помутилась моя голова,
Я к ведьме шагнул — и упал перед ней.

И сделался я безобразным червем.
По ветке дубовой ползаю я.
Меня навестить в лесу глухом
Приходит Мейзри, сестра моя.

Она меня чешет серебряным гребнем
И проливает потоки слез,
Но лучше карабкаться по деревьям,
Чем целоваться с Элисон Грос.

«Прочь, ведьма! Убирайся прочь!
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!»

Все утро в башне у окна
Прилежно Дженет шила,
И только к вечеру она
В дубраву поспешила.

Там вереск рос, там горьких слез
Никто бы не услышал.
Но вдруг из чащи диких роз
Том Лин навстречу вышел.

«Где был ты столько лет подряд?
Где пропадал ты, милый?
Все говорят, ты ездил в ад,
Дружил с нечистой силой».

«Волшебным ветром наяву
Дохнуло на меня,
И, околдованный, в траву
Свалился я с коня,
И в королевстве фей живу
До нынешнего дня.