Габриэле д'Аннунцио - Леда без лебедя

И вскрикнула Фамар, оборотившись к холмам:

— Вот, солнце встает. Выйдем навстречу ему.

И поднялись девы вместе с горлицами из кипарисовой тени, и направились к холмам, и оставили на истоптанном златоцвете золотые светильники свои; и ни одна не обернулась, чтобы поглядеть, как белеют позади запертые двери, ибо уже позабыли они о пиршестве.

И только Иезавель, у коей волосы были как пурпур, взяла с собою псалтирь свою и сказала:

— Выйдем навстречу ему с песнею.

И ударила по струнам. А подруги ее подхватили новый напев.

И пошли они так, и пели хором меж отягощенных лоз виноградных, меж пряных огородов, меж садов с гранатовыми яблоками, меж текучих вод, осененные крылами горлиц, пошли навстречу высшему знамению Господа.

И каждая смотрела, не предстанет ли ей в первых утренних лучах возлюбленный, что бел и румян, лучше десяти тысяч других, и знамя его — любовь.

22 июня 1907 (Флоренция)

Прежде чем спуститься в город и поглядеть в мастерской Доменико Трентакосты на нового Христа его, я провожу около часа под открытым небом, на той кривой скамье, которую поставил под сенью конского каштана. То для души моей час напряженного вниманья и видений. Один лукавый мастер флорентийский с несвязным выговором и осанкою, такой, что кажется уже не человеком, а орудьем податливым, его мне начертал меж гроздьями плодов, сменяющихся девизом: ВИЖУ, ВНИМАЮ. И точно гроздь меж двух розеток, мое искусство не подвешено ль промеж сих важных слов?

Перечитал я Страсти по Иоанну. Уж сколько раз я приближался к теме этой и с дрожью отступал! Мне кажется, никто до сей поры не смог объять с положенною силой глубокую трагедию сию (да, самую глубокую и темную из всех, что мне встречались); и начинается она с момента, когда внезапно, как облако покрыло гору Моав на склоне лета, надвинулась тень смерти на Сына Человеческого. В притворе Соломоновом, придя в Иерусалим на праздник обновленья, объявил он иудеям, что обступили его враждебно:

— Я и Отец — одно.

Тут иудеи схватили каменья, чтобы побить его. Но он уклонился от рук их и пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там, дабы избегнуть искавших схватить его. Уверенность в кончине, близкой и ужасной, явилась ему как раз в тот миг, когда он перепутал себя с Отцом, когда он объявил, что он с Отцом — одно, когда сказал:

— Если я не творю дел Отца моего, не верьте мне; а если творю, то, когда не верите мне, верьте делам моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во мне и я в Нем.

И нерушимо верит он в свое предназначенье и глубоко осознает свое достоинство Мессии; но вот гонения и смерть его настигли, вот нависает над ним угроза исчезновенья до прихода Царствия Небесного, и должно примирить ему, Посланцу Бога, в смятенной душе своей приятие страданий и пыток со свершеньем высокой миссии своей. Вот здесь исток его божественной тоски; здесь истинная сила трагедии, что пронимает нас до самого нутра.

Я говорю не как истолкователь, но как поэт; меж всех чудесных сюжетов я избираю самый трогательный: воскрешенье Лазаря. Христос в Вифаваре — первое явленье; Христос в Вифании — второе. Как получил он посланье двух сестер, сказал ученикам:

— Пойдем опять в Иудею.

Ученики же ему сказали:

— Равви, давно ли иудеи искали побить тебя камнями, и ты опять идешь туда?

Они ему противополагают виденье смерти, ужасной и позорной, он же в этот миг провидит тайну смерти во плоти того, кого он любит.

— Лазарь умер, — он говорит им прямо.

Коптские апокрифы Евангелия от двенадцати апостолов запечатлели таинственную сцену между Учителем и Дидимом: вот исключительная тема для разработки. Но более приводят в умиленье слезы Иисуса пред могильным камнем, еще не отнятым.

Умерший уже смердит, ибо четыре дня, как он во гробе. При громком воззвании Иисуса выходит, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами. Так вот, согласно тому апокрифу, Адам в жилище мертвых слышит голос; и голос этот Лазаря зовет; Адам выталкивает Лазаря вон из жилища мертвых и направляет послание тому, кто называет его своим Творцом. Брат Марфы и Марии, значит, был четыре дня в жилище мертвых, он, значит, знает тайну переправы и видел то, что там. И вот перед угрозой тех, кто совет собрали и положили его убить, Иисус вновь избегает кары: идет в страну близ пустыни, в город, называемый Эфраим. Но, безусловно, душа его влечется назад, к созданью, им воскрешенному, что, сбросив пелены и будучи очищен от смрада, возлежит в доме сестер своих. Томимый страшною тревогой, Иисус, оставив учеников, идет один в Вифанию под покровом ночи, и в дверь стучится к Лазарю, и предстает опять пред тем, кто четыре дня в жилище мертвых пребывал.