Любен Каравелов - Болгары старого времени

Попче быстро вытащил какую-то книгу и, погладив бороду, приготовился читать.

— Смотрите, вот и Брычков идет, — сказал вдруг Хаджия, глядя в окно.

Дверь отворилась, и вошел запыхавшийся Брычков в своей старой, изорванной одежде.

— Ну вот и Брычков… сейчас он рассудит, может ли Попче писать стихи, — обрадовался Македонский.

Поздоровавшись со всеми, Брычков поздравил Хаджию с освобождением и объявил:

— Господа, я пришел к вам по важному делу.

Македонский виновато посмотрел на него.

— Есть важные новости, — продолжал Брычков. — Из Бухареста опять приехал человек. Пойдемте скорее, у Владыкова собрание.

Вскоре все четверо были в школе на квартире учителя.

Там уже собралось несколько «народных» и много хэшей. На столе перед Владыковым лежали распечатанные письма и пачка газеты «Свобода». Лицо Владыкова было серьезно, но отнюдь не по случаю ночного происшествия. Так же серьезны были и остальные. Всех их, очевидно, интересовал очень важный вопрос.

Вновь прибывшие хэши поздоровались и сели.

— Братья, — заговорил спокойно и проникновенно Владыков, — дело очень важное. Довольно мы скитались и голодали на чужбине. Близится, как видно, час, когда мы сможем быть полезными нашей любимой родине, когда мы снова будем нужны Болгарии. Необходимо с честью выдержать новые испытания. Турецкие тираны стали невыносимы и бесчеловечные — обо всем этом вы прочтете в «Свободе». Народ готов подняться и сбить оковы тиранов, мучивших его в течение пяти веков, и мы должны протянуть ему братскую руку помощи. Не так ли?

— Надо помочь! — согласился Хаджия.

— Мы должны помочь, — поддержал Попче.

— Война тиранам! — горячо воскликнул Македонский.

Владыков одобрительно кивнул головой и продолжал:

— Только что в Бухаресте товарищи решили, что пришло время послать в Сербию отряд, который оттуда перейдет на нашу дорогую родину. В связи с этим и прибыл к нам от них человек. Они просят нашего содействия. Вы согласны?

— Все, все согласны.

— Хорошо. Кроме того, необходимо оповестить наших братьев в Браиле и в окрестностях, например, огородников и других, рассказать им обо всем, чтобы они тоже были готовы. Собрать их необходимо: нам надо знать, какими силами мы располагаем. Давайте поручим это дело Македонскому.

— Правильно, Македонскому.

В знак благодарности Македонский по-военному отдал честь собранию.

— Панайот будет ждать отряд на сербской границе в Кладово, а в Болгарии, в Софийском округе, население уже подготовлено комитетами {63} 63 Имеются в виду тайные революционные комитеты, созданные в Болгарии в 70-е годы для подготовки восстания. . Готовы и горожане и крестьяне. Левский сейчас в Рущуке, у бабушки Тонки {64} 64 Левский Васил (1837–1873) — великий болгарский революционер-демократ, один из крупнейших руководителей национально-освободительной борьбы. Бабушка Тонка — знаменитая участница конспиративной работы в период национально-освободительного движения. Ее дом в г. Рущуке был явочной квартирой для болгарских революционеров. . Но переправиться сюда не может. У него накопилось множество дел, о которых ему нужно сообщить нам. Как же это сделать? Письмом нельзя. Короче говоря, к нему надо послать нашего товарища, человека бесстрашного и находчивого, с поручением добыть все необходимые сведения о плане, дне восстания, о важнейших его точках и других важных подробностях. Для такого ответственного поручения нужен человек отважный и ловкий, который сумел бы встретиться с Левским в Рущуке и вернуться не замеченным турками. Вы знаете, что на турецком берегу на каждые сто шагов стоят караулы. Найти такого человека в Бухаресте сейчас не удалось, наиболее подходящие уже получили задания. Дунай стал, и лодки не потребуется. Можно, скажем, за одну ночь перейти с румынского на турецкий берег. Но главное — отыскать человека… Без указаний Апостола {65} 65 Имеется в виду Левский; апостолами называли пропагандистов — организаторов национально-освободительного движения в Болгарии. мы будем работать вслепую.

— Неужели у этих бухарестских патриотов не нашлось человека для такого дела… позор — проворчал один из присутствующих.

— А может быть, и нет, — ответил ему другой.

— Есть, да только никто не хочет лезть в петлю. Хитрые все ребята, — добавил третий.

— Господа, тут нечего критиковать. Есть у них человек или нет, я не знаю, но нам пишут, что такого нет. Конечно, это дело опасное, и тот, кто на него отважится, как только что сказал Христов, рискует попасть в петлю. Но кто из нас пожалеет жизнь ради такой великой цели? Мы покажем, что браилские ребята не страшатся опасности, когда надо помочь народному делу. Я уверен, что на это пойдет каждый из нас.