Казимеж Тетмайер - Ha горных уступах

— Наша была, общая!

— Да ведь я вела ее!

— А я ее убила!

Стало тихо; Рузя так крикнула, что даже страшно стало.

— Не будешь что ли ее есть, когда тятька костер разведет? — говорит Рузя и начинает сдирать кожу.

— Рузя хорошо сделала, — отозвался Куба, который тем временем собирал хворост для костра. — Я бы сам ее убил. Туда бы она не взошла, а нам есть нечего.

— Мы туда, в скалы, пойдем?

— Да.

— А что там?

— Венгрия. Лидтов.

— А дальше?

— Посмотрим!

— Пойдем на работу? Служить?

— Я вас не затем вскормил, чтобы вы в люди работать шли.

Содрали кожу с козы, часть зажарили и съели, остальное с собой взяли. В первый раз в жизни девки мясо ели.

— Ну, как коза на вкус? — спрашивает Рузя у Ульки.

Улька закусила губы, а Викта говорит:

— Эх! она уж больше не будет блеять. Съесть я ее съела, и еще буду, — а только жаль мне ее.

— Эх, детка, — говорит Куба Водяной, — если б человек жалел обо всем, что не так, как быть должно, он бы скоро целое море наплакал!

Вздохнул, плюнул, и все тронулись дальше.

Идти нужно было по скалам, по сосновым лесам, из лесов опять в скалы; пришлось пробираться по узким тропам над обрывами к Литваровой скале, — казалось, будто земля из-под ног уходит.

— Тятька! — кричит Викта. — Сдается мне, упаду я!

— Не смотри вниз, под ноги.

— Ой! И какая же там пропасть! — кричит Рузя и смотрит вниз.

— Того и гляди, ногти оборвешь, цепляясь, — кричит Улька.

— Держитесь! Дер-жи-тесь! — напоминает Куба Водяной. — Если кто из вас вниз полетит, вдребезги разобьется!

— У меня словно ног нет! — кричит Викта. — Словно я по воздуху лечу!

— Смерть под тобой! Не смотри вниз!

— Эх! как летит! — кричит Рузя, столкнув ногой камень.

— Как шумит!..

— Разбился!

— Сколько сорвалось за ним!

— Как гудят!..

— Как гремят!

— Тррр!..

— Смотри, смотри — вода!..

— Озеро!

— Как блестит!

— Как солнце на нем играет!

— Тятька! тятька! Видишь — озеро!

— Вижу.

— А как далеко, внизу!

— Живым не долететь…

— Только чернеет и горит!..

— Ветер от него тянет.

— Не от него, а от скал!

— Тятька! Тятька! Видишь?! Козы! Козы!

— Где?

— Там! Выше! Вверх смотри! Вон, где эта скала! Такая лужайка зеленая!

— Вижу! Вижу!

— Где же? Где они?..

— И-и-и… хи!.. гей!..

— Вижу!.. И я вижу!.. Эй! вот бы нам!

— И-и-и… гей!.

— Песок столбом поднялся!

— Одна, две, три, четыре…

— Пять, восемь, десять, одиннадцать!..

— С пятнадцать будет!

— А то и больше!

— Тринадцать!

— Да ведь мы их уж больше насчитали!

— Двадцать одна! — отозвался Куба Водяной.

— Ишь! Ишь! Двадцать одна.

— Пропали в горах…

— Словно их никогда и не было…

— Так и с благословеньем Божьим бывает, — сказал Куба Водяной.

По ребрам скал на скаты, — по песку, по каменным осыпям шли они к перевалу.

— Тут хоть голова не кружится! — говорит Викта.

— Там казалось, что так и полетишь вниз, — говорит Улька.

— Крылья бы пригодились, — говорит Рузя.

— Что значит на сосну влезть — в сравненьи с горой!

— Или на ель!

— Сто сосен нужно было бы поставить одну на другую…

— Тысячу!

— А то и сто тысяч!

Вышли к перевалу.

— Тятька! Ради Христа! Да это сон, что ли?.. — кричит Рузя.

— Липтов!

— А что это там белое?

— Город… дома…

— Словно поле…

— Как светло там!

— Никогда у нас солнце так ясно не светит!

— Какая равнина…

— По левой руке Спиж, по правой Орава.

— Какие леса!..

— А там? Что за горы?

— Нижние Татры.

— Выше, чем наши?

— Ниже.

— Ишь, какой большой мир тут!..

— И не скажешь, что он такой может быть!..

— И огромный какой!

— В длину! В ширину!

— И красив же!

— Эх, Господи!.. Как красив!..

— Веселый!

— Смотреть радостно!

— Туда пойдем, вниз?

— Посмотрим!

— И-и-и… гей!..

— Голос пропадает…

— Страшно тут, пусто вокруг.

— Какие скалы над нами!

— Точно церкви!

— А сюда можно пройти?

— Нет! Таких лужаек много на Польском Гребне.

Снова поели козы.

Куба Водяной знал о Батыжовецкой Долине, знал, что есть там шалаш; когда он был молод, он пас тут одно лето овец у липтовского горца. Давно. Свернул он от Железных Ворот к Батыжовецкой Горе, спустился к Кончистой, с маленькому озерку, перешел через хребет; а потом спустился вниз, карабкаясь по скалам. Солнце скоро должно было зайти. Всю Липтовсвую долину солнце словно засыпало золотыми фиалками.

Куба нашел шалаш: недалеко от озера.