Халлдор Лакснесс: Атомная база

— А Геббельс, когда увидел, что игра проиграна, убил свою жену и шестерых детей, а потом покончил с собой. Некоторые, правда, считают, что героизм связан с целями борьбы, но это недоразумение. Кому-кому, а нам, исландцам, имеющим величайшую в мире героическую литературу, следовало бы знать, что такое герой. Наши герои — викинги, а викинги изрыгали ругательства, когда им отрубали головы. И с этой точки зрения у фашистов было не меньше героев, чем у союзников. Героизм отнюдь не определяется делом, ради которого он совершается. И я лично считаю, что за последние дни у исландского народа появились свои новые герои.

— А если они победят, они все равно останутся героями? — спросил развязный полицейский.

— Они сами хорошо знают, что никогда не победят. Никогда еще не случалось, чтобы те, кто продает свою страну, оказывались победителями. Побеждают всегда те, кто строит свою страну. Не нужно только путать героизм как понятие абсолютное со славой победителей. Убийца Европы Гитлер, несмотря на все поражения, и не подумал капитулировать. Он даже женился с веревкой на шее. А бандит Геринг? Он тоже неплохо держался. Существует, правда, и другая точка зрения. Некоторые полагают, что герои — это обыкновенные люди, всякие там чудаки и идеалисты, вроде нас с тобой. И тогда мы должны признать героями миллионы людей, сожженных Гитлером в газовых печах, и сотни миллионов женщин и детей, которые будут уничтожены атомной бомбой.

— Но если новым героям удастся перебить всех исландцев? — спросил развязный полицейский. — Для воинствующей державы нетрудно, когда ей это понадобится, превратить место отдыха благотворительных миссий в атомную базу.

— Мы знаем, что стало с Гитлером, — сказал органист. — Народ бессмертен. Человеческий род, во всяком случае в нашу эпоху, истребить невозможно. Очень может быть, что большая часть населения земли погибнет в борьбе за более целесообразную форму общества. Очень может быть, что многие города мира превратятся в пустыню, прежде чем эта форма будет понята всеми. Но когда это произойдет, настанет новая эра расцвета для человечества.

— Слабое утешение для Исландии, если мы будем сровнены с землей и уничтожены теми, кто борется за мировое господство, — сказал развязный полицейский.

— Как политическая единица Исландия не так много значит в общей картине мира. Исландцы существуют всего тысячу лет и всегда были маленьким народом, хотя семьсот лет тому назад уже слагали героические саги. Многие империи были за это время уничтожены — и мы даже не помним, как они назывались, — уничтожены потому, что не шли в ногу со временем, когда жизнь требовала более целесообразной формы общества! Преувеличивать значение одной страны как политической единицы — это одновременно и ново и старо. Нельзя смешивать страну как понятие географическое и форму организации общества в отдельной стране. Римская империя была не страной, а особой формой вооруженной цивилизации. В то время как древний Китай был особой формой цивилизации духовной. Христианство средних веков — понятие не географическое, так же как капитализм, коммунизм, Восток и Запад. А Исландия — географическое понятие, Исландия — страна. Атомная бомба может уничтожить города, но не географию, так что Исландия останется.

— Как ты, культурный человек, можешь спокойно смотреть на то, что сровняют с землей все города мира, очаги культуры? — спросил развязный полицейский.

— Разве тебе не известно, что города тем ценнее, чем больше в них развалин? — И органист, склонившись над закипавшим кофейником, беззаботно засмеялся. — Да здравствует Помпея!

— И ты, может быть, хочешь, чтобы на месте разрушенного Лондона росли сорняки, а воронка от атомной бомбы, в которой утонет Париж, покрылась ряской?

— А почему на месте разрушенного Лондона не расти розовым кустам, а на озере, под водами которого скроются развалины Парижа, не плавать лебедям? Люди считают, что чем больше садов в городах, тем они красивее. Люди любят, чтобы их жилища тонули среди деревьев и цветов и отражались в тихих озерах. Но самый прекрасный сад — это деревня, это сад садов. Когда атомная бомба сровняет города с землей и произойдет мировая революция, тогда начнется культура деревни. Земля станет тем садом, какого никогда еще не было, какой существовал только в мечтах и песнях.

— И мы снова начнем верить в лошадей, — сказала девушка с Севера, улеглась на диван около развязного полицейского и заснула.