Пэрл Бак - Сыновья

Но до тех пор, пока он не увидит, какова будет новая война и чью сторону ему принять, Ван Тигр не выступал в поход со своим войском. Нет, он берег свою казну на новые орудия войны, какие ему хотелось достать. Не просил он о помощи и брата, Вана Купца, так как теперь у Вана Тигра была своя гавань в устьи реки, принадлежавшей ему, теперь он сам нанимал корабли и свободно ввозил оружие из чужих стран. Если стоящие выше и знали об этом, они молчали, так как он был генерал и их сторонник, и каждое ружье, которое он имел, должно было помочь им в будущей войне, а война была неизбежна, потому что мир не может длиться вечно.

Такими путями Ван Тигр укреплял свои силы, выжидая время, а сын его всё рос и наконец достиг четырнадцати лет.

И все эти пятнадцать лет, и даже больше того, Ван Тигр был важным военачальником, он во многом был счастлив и, самое главное, в том, что в его землях не было большого голода. Голод бывал то в одном, то в другом месте, так уж должно быть, и иначе быть не может под этими жестокими небесами, но ни разу не было голода во всей его области, и если в одном округе голодали, ему не нужно было теснить народ, стоило только повысить налоги в другом округе, где люди были сыты или, по крайней мере, голодали меньше. И это его радовало, потому что он был человек справедливый и не хотел брать у голодающих последнее, как делают другие военачальники. И за это люди были ему благодарны и восхваляли его, и повсюду в области говорили:

— Что ж, мы видели военачальников и хуже Тигра, и если без них нельзя обойтись, то ваше счастье, что нам попался военачальник, который берет налоги только на содержание армии и не любит ни пирушек, ни женщин, как другие, подобные ему.

Правда, Ван Тигр старался быть справедливым к простому народу, насколько мог. До сих еще не было нового гражданского правителя, и место старого правителя оставалось незанятым. Одного назначили было, но, прослышав о свирепости Вана Тигра, он все откладывал свой приезд, ссылаясь на то, что отец его дряхлеет и он должен дождаться смерти старика и похоронить его, а раньше приехать не может. И в ожидании его приезда Ван Тигр нередко сам вершил правосудие в ямыне, выслушивая приходивших к нему людей, и не одного бедняка защитил от богачей и ростовщиков. По правде сказать, Вану Тигру нечего было опасаться богачей, — любого из них он нимало не медля посадил бы в тюрьму, если бы он не уплатил того, что требовал Ван Тигр, и оттого все землевладельцы и ростовщики в городе ненавидели Вана Тигра от всей души и пошли бы на что угодно, лишь бы не доводить дело до него. Но Ван Тигр не обращал внимания на их ненависть, так как власть была на его стороне, и ему нечего было бояться. Он хорошо платил своим солдатам и, если поступал иной раз круто с теми из них, кто слишком вольничал, зато он во-время платил им месячное жалованье, что могли позволить себе далеко не все военачальники, которым приходилось грабить во время войн для того, чтобы платить своим солдатам. А Вану Тигру не было крайности воевать ради того, чтобы уплатить солдатам, он мог и не спешить, и положение его среди народа и собственного войска теперь упрочилось и бьло надежно.

Но как ни прочно положение человека, над ним всегда тяготеет изменчивая воля небес, с которой приходится считаться, — так было и с Ваном Тигром. Когда сыну его исполнилось четырнадцать лет и Ван Тигр уже готовился отослать его на следующий год в военную школу, жестокий голод поразил его земли, захватывая одну область за другой, словно повальная болезнь.

Случилось это так: весенние дожди начались вовремя, но когда они должны были кончиться, вода с неба все еще лилась потоками; дожди шли день за днем и неделя за неделей и не прекратились даже с началом лета, так что всходы пшеницы сгнили на полях и потонули в воде, и на месте зеленых полей стояли озера грязной воды. Небольшая река, которая в другое время текла медленно, теперь вздулась и с яростным ревом неслась вперед, размывая глинистые берега и выступая из них, билась о плотины и разрушала их, размывала все на своем пути и всю муть несла в море, так что прозрачные зеленые воды были загрязнены на много миль кругом. Население сначала жило попрежнему в домах, подкладывая доски под столы и кровати, чтобы они не плавали в воде, но когда вода поднялась до кровли домов и глинобитные стены рухнули, люди стали жить в лодках и челноках, теснились на дамбах и холмах, которые оставались еще над водой, или влезали на деревья и сидели там, уцепившись за ветви. Так поступали не только люди, но и дикие звери и змеи в полях: и эти змеи всползали на деревья и свешивались клубками с ветвей и, потеряв страх перед людьми, приползали и оставались рядом с ними, и люди не знали, какой страх сильней: страх перед водой или страх перед кишевшими всюду змеями, но по мере того, как время шло и вода не спадала, появился еще один страх, и это был страх голодной смерти.