Мадлен Жанлис - Меланхолия и воображение

Онъ скоро отмѣнилъ ѣхать въ Гиршбергъ. Что бы заключили объ его отъѣздѣ? Какой найти предлогъ?… думалъ и не находилъ. Разумъ нашъ теряетъ всю силу свою, когда хотимъ доказать себѣ необходимость чего нибудь непріятнаго!

Нельсбнъ проводилъ время Эльминина отсутствія въ таинственной бесѣдкѣ своей; нѣсколько разъ въ день перечитывалъ ея записную книжку — думалъ объ одной Эльминѣ, о плѣнительномъ ея взорѣ, о звукѣ голоса, которой такъ сильно потрясъ его сердце; считалъ дни и минуты мучительной разлуки; наконецъ, заключивъ, что ей уже надобно быть въ дорогѣ, началъ опять находить пріятность въ своихъ прогулкахъ, и Вармбрунъ снова украсился въ глазахъ его.

Эльмина возвратилась. Господинъ Б* остался въ Вармбрунѣ обѣдать у одного пріятеля, которой удержалъ его и ночевать. Послѣ стола онъ сѣлъ играть въ пикетъ съ своимъ хозяиномъ, которой совѣтовалъ Эльминѣ итти въ садъ Госпожи Нельсонъ, и посмотрѣть, какъ онъ въ три мѣсяца перемѣнился. Я не знакомъ съ Госпожею Нельсонъ, отвѣчала Эльмина. — «Ее теперь нѣтъ дома; она въ гостяхъ у нашего сосѣда.» — Но впустятъ-ли меня въ садъ! — «Безъ сомнѣнія; онъ отворенъ для всѣхъ. На примѣръ, Англичанинъ Фриморъ всякой день въ немъ бываетъ.» — Фриморъ? — «Да; вы, я думаю, съ нимъ встрѣтитесь. Онъ недавно прошелъ мимо насъ и конечно въ садъ.» — Эльмина закраснѣлась, замѣшалась, подумала; наконецъ рѣшилась я пошла.

Она все еще почитала Фриморомъ Нельсона, и съ трепетомъ входитъ въ садъ, думая, что найдетъ въ немъ Англичанина. Ея замѣшательство увеличилось, когда она увидѣла, въ концѣ длинной алеи, прелестную малютку, дочь Нельсонову, которая тотчасъ подбежала къ ней и бросилась на руки. Эльмина приближилась къ забору цвѣтника, и вдругъ слышитъ крикъ, видитъ бѣгущихъ людей и пламя. Коралія испугалась и скрылась. Эльмина сѣла на дерновое. канапе въ пятидесяти шахахъ отъ забора. Нельсонъ, желая имѣть во всякое время года резеду и ясмины, построилъ въ своемъ садикѣ теплицу, которая отъ неосторожности садовника загорѣлась. Выломили дверь и въ минуту погасили огонь. Эльмина между тѣмъ, не видя пламени, вздумала осмотрѣть цвѣтникъ. Можно представить себѣ ея изумленіе, когда она увидѣла точно свой садикъ, свои ясмины и резеду! Духъ сихъ цвѣтовъ произвелъ неизъяснимое чувство въ ея сердцѣ; она вспомнила букетъ, орошенный слезами, и затрепетала…. Большіе ясминные кусты закрывали бесѣдку; дверь была растворена. Эльмина, которой никто не замѣтилъ, пошла туда. Вдругъ позади ее оказали громко: Господинъ Фриморъ! вы забыли свою трость. Эльмина вздрогнула, остановилась, раздp3; лила немного вѣтьви, и увидѣла молодаго человѣка въ траурѣ, совсѣмъ ей незнакомаго, которой, внявъ изъ рукъ садовника трость, вышелъ изъ саду. Эльмина поблѣднѣла, очарованіе разрушилось, призракъ блаженства исчезъ навѣки. Нещастная бросается въ бесѣдку, желая нѣсколько успокоиться…. Новое зрѣлище! Она въ своемъ кабинетѣ: вотъ голубыя кресла ея матери; вотъ пяльцы, покрытыя чернымъ флеромъ; вотъ ея стулъ и маленькой столикъ… одно только лишнее: Эльминины волосы подъ стекломъ. «Боже мой! воскликнула она, залившись слезами: какая любовь! а моя благодарность есть преступленіе!… Ахъ! я одна преступница! за чѣмъ искала его? Чувствительной, добродѣтельной человѣкъ! онъ пылалъ страстію, но убѣгалъ меня!»

Слезы лились рѣкою изъ глазъ Эльмины. Тайный голосъ разсудка повелѣвалъ ей взять свои волосы, данные милой дочери Лорда Фримора; ея сердце терзалось и противилось разсудку; но Эльмина рѣшилась побѣдить сердце свое, взяла перо и дрожащею рукою написала на лоскуткѣ бумаги слѣдующую записку къ Нельсону:

«Я была въ заблужденіи: почитала Фриморомъ того, кто встрѣтился со мною на кладбищѣ, 9 Іюня; думала, что прекрасный ребенокъ, которому я дала свои волосы, есть дочь Лорда Фримора: теперь узнала истину; завтра ѣду въ Гиршбергъ — и не возвращусь никогда»

Эльмина хотѣла положить записку на то мѣсто, гдѣ лежали волосы…. Вдругъ вбѣгаетъ Коралія, и кричитъ: вотъ папинька, папинька!…. Эльмнна посмотрѣла въ дверь; Нельсоновъ образъ мелькнулъ въ глазахъ ея; она затрепетала и упала въ обморокъ….. Пришедши въ память, видитъ передъ собою Нельсона, стоящаго на колѣняхъ, блѣднаго, съ растрепанными волосами — онъ держалъ въ рукѣ спиртъ, а маленькая Коралія плакала и цѣловала ее…. Эльмина съ трепетомъ взглянула на Нельсона, отворотилась, взяла Коралію на руки, прижала къ сердцу и залилась. слезами…. Нельсонъ, внѣ себя и все еще на колѣняхъ, схватилъ руку своей дочери, поцѣловалъ ее съ жаромъ, и посмотрѣвъ на Коралію глазами, въ которыхъ блистали слезы, сказалъ выразительнымъ, страстнымъ голосомъ: «о милая дочь! ты никогда меня не утѣшишь, но съ этой минуты будешь мнѣ драгоцѣннѣе!»…. Встаетъ, и съ видомъ неописанной горести бросается въ двери…. Горестное восклицаніе, которое вырвалось изъ сердца Эльмины, потрясаетъ всю его душу; онъ останавливается, устремляетъ на нее пламенной взоръ и скрывается.