Кнут Гамсун - Пан (пер. Химона)

— Я досталъ свою палку. Нѣтъ, Эдварда уже легла… Что такое? Но, Боже мой, у васъ идетъ кровь.

— Нѣтъ, это пустяки. Я хотѣлъ отставить ружье, а оно выстрѣлило; это ерунда. Но, чортъ возьми, развѣ я обязанъ сидѣть и давать вамъ всякаго рода объясненія… Вы вѣдь достали вашу палку?

Онъ съ безпокойствомъ уставился на мой прострѣлянный сапогъ и на текущую кровь. Быстрымъ движеніемъ онъ бросилъ свою палку и снялъ перчатки.

— Сидите смирно, нужно снять вашъ сапогъ, — сказалъ онъ. — Такъ, значитъ, правда, мнѣ показалось, что я слышалъ выстрѣлъ.

Какъ я потомъ раскаивался въ этомъ безумномъ выстрѣлѣ! Это не стоило всего, вмѣстѣ взятаго, это ни къ чему не повело, это приковало меня только къ хижинѣ на нѣсколько недѣль. Всѣ огорченія и непріятности стоятъ еще, какъ живыя, у меня передъ глазами; моя прачка должна была каждый день приходить ко мнѣ въ хижину и находиться тамъ почти все время, она должна закупать провизію, вести мое хозяйство.

Прошло нѣсколько недѣль хорошо.

Докторь заговорилъ въ одинъ прекрасный день объ Эдвардѣ.

Я слышалъ ея имя, слышалъ, что она сказала и что сдѣлала: и это не имѣло для меня никакого значенія, казалось, онъ говорилъ о чемъ-то далекомъ, совсѣмъ меня не касавшемся.

— Какъ можно скоро забыть? — подумалъ я съ удивленіемъ.

— Ну, а что вы сами думаете объ Эдвардѣ, разъ вы меня спрашиваете? По правдѣ сказать, я не думалъ о ней всѣ эти недѣли.

— Послушайте, мнѣ кажется, что между вами что-то было, вы часто бывали вмѣстѣ, вы были во время одной прогулки хозяиномъ, а она — хозяйкой?

— Не отрицайте, докторъ, вѣдь было что-то, вы сговорились. Нѣтъ, Бога ради, не отвѣчайте мнѣ; вѣдь вы не обязаны давать мнѣ какія-либо объясненія; я спрашиваю васъ не затѣмъ, чтобы что-нибудь разузнать; давайте говорить о чемъ-нибудь другомъ, если вамъ угодно. Когда я смогу ходитъ со своей ногой?

Я продолжалъ сидѣть и раздумывать о томъ, что сказалъ. Почему въ глубинѣ души я боялся, что докторъ, выскажется? Какое мнѣ дѣло до Эдварды. Я забылъ ее. И какъ-то разъ еще разговоръ зашелъ объ Эдвардѣ, и я опять прервалъ доктора; Богъ знаетъ, что я боялся услыхать?

— Зачѣмъ вы меня прерываете? — спросилъ онъ. — Или вы не можете выносить, слышать ея имя отъ меня?

— Скажите мнѣ, - спросилъ я, — какое, собственно говоря, ваше мнѣніе о фрёкэнъ Эдвардѣ? Мнѣ очень интересно знать.

Онъ посмотрѣлъ на меня недовѣрчиво.

— Мое собственное мнѣніе?

— Вы, можетъ-бытъ, можете сообщитъ мнѣ какія-нибудь новости; вы, бытъ-можетъ, просили ея руки и получили согласіе. Можно васъ поздравить? Нѣтъ? Самъ чортъ вамъ не довѣритъ, ха-ха-ха.

— Такъ, значитъ, вотъ чего вы боялись.

— Боялся? Милѣйшій докторъ!

Пауза.

— Нѣтъ, я не просилъ ея руки и не получалъ согласія, — сказалъ онъ. — Быть-можетъ, вы это дѣлали. За Эдварду не посватаешься, она беретъ сама, кого ей вздумается. Вы думаете, что это деревенская дѣвушка? Вы встрѣтили ее здѣсь, на далекомъ сѣверѣ и сами убѣдились въ этомъ… Это ребенокъ, котораго мало сѣкли, и вмѣстѣ съ тѣмъ женщина съ разными прихотями. Холодна? Этого можете не бояться. Пылкая? А я вамъ скажу, это ледъ. Что же она въ концѣ-концовъ? Дѣвочка шестнадцати, семнадцати лѣтъ, не правда ли? Но попробуйте имѣть вліяніе на эту дѣвочку и она высмѣетъ всѣ ваши старанія. Самъ отецъ не можетъ съ ней справиться; она какъ-будто повинуется ему, но въ дѣйствительности всѣмъ вертитъ она. Она говоритъ, что у васъ звѣриный взглядъ…

— Вы ошибаетесь, это кто-то другой говоритъ, что у меня звѣриный взглядъ.

— Другой? Кто же другой?

— Этого я не знаю. Кто-нибудь изъ ея подругъ. — Нѣтъ, Эдварда этого не говорила. Но подождите — можетъ-быть это и въ самомъ дѣлѣ Эдварда…

— Она говоритъ, что когда вы на нее смотрите, это производитъ на нее впечатлѣніе. Но вы думаете, что вы отъ этого хоть на волосокъ будете ближе къ ней? Едва ли. Смотрите на нее; не щадите своихъ глазъ; но какъ только она замѣтитъ, что вы на нее смотрите, она скажетъ про-себя: взгляни, вонъ тамъ стоитъ человѣкъ, смотритъ на меня и думаетъ, что выигралъ игру. И однимъ взглядомъ, однимъ холоднымъ словомъ она отброситъ васъ отъ себя на десять миль. Вы думаете, я ея не знаю. Ну, сколько ей по-вашему лѣтъ?

— Она вѣдь родилась въ 38-мъ? — Ложь, шутки ради я справлялся объ этомъ. Ей двадцать лѣтъ. Хотя она легко могла бы сойти за пятнадцатилѣтнюю. Но ее нельзя назвать счастливой, въ ея маленькой головкѣ постоянная борьба. Когда она стоитъ и смотритъ на горы, на море, около ея рта, вотъ тутъ, появляется черточка, болѣзненная черточка, тогда она несчастна, но она черезчуръ горда и упряма, чтобы заплакать. Она довольно-таки сумасбродна, у нея пылкая фантазія, она ждетъ принца. А помните исторію съ пресловутыми пятью талерами, которые вы должны были подарить?..