Эдит Уортон - Век невинности

Сельфридж Моррис, Силлертон Джексон,

Ван Ньюлэнд с женой (надо же, как время бежит! А ведь еще вчера он был твоим шафером, Ньюлэнд!)

и

графиня Оленская (да, полагаю, это все)…»

Миссис Велланд с обожанием взглянула на своего зятя.

«Вот какое красивое прощание у нас будет с Элен Оленской! Это ваша заслуга, Ньюлэнд! Вы с Мэй чудесно все устроили!»

«Я полагаю, — заметила миссис Ачер, что Мэй хочет, чтобы ее кузина передала своим друзьям-иностранцам за границей, что мы здесь не такие уж варвары!»

«Не сомневаюсь, Элен оценит такой грандиозный прием! Она, кажется, возвращается из Вашингтона сегодня утром. По крайней мере, проведет вечер красиво и развеется! В последний день перед отплытием меня всегда охватывает паника!» — весело добавила миссис Велланд.

Ачер направился к двери и его теща окликнула его: «Ньюлэнд, зайдите в гостиную и взгляните на сервировку стола. И скажите Мэй, чтобы она не очень загружала себя работой!»

Но он сделал вид, будто не расслышал ее слов, и быстро поднялся в библиотеку. Ачер посмотрел на комнату, как на чужое лицо, на котором застыла приветливая гримаса. Все здесь было разложено по полочкам и подготовлено для гостей, включая пепельницы и портсигары из кедрового дерева — для курящих джентльменов.

«К счастью, — подумал Ачер, — это долго не продлится».

Он развернулся и отправился в туалетную комнату.

Десять дней прошло с тех пор, как мадам Оленская покинула Нью-Йорк. И за все эти десять дней Ачер не получил ни одной весточки от нее, — если не считать большого запечатанного конверта, в котором она возвращала ему завернутый в папиросную бумагу ключ. Конверт был подписан ее рукой и доставлен ему в офис. Этот безапелляционный ответ на его отчаянный призыв мог быть рассмотрен, как протест против его безрассудного поведения. Но молодой человек интерпретировал его иначе. Он все еще не мог поверить, что Элен выбрала себе иную судьбу. Слабым утешением было то, что, пожелав уехать в Европу, она вовсе не собиралась возвращаться к своему мужу. А посему он мог спокойно последовать за ней. Ачер уже говорил ей о своей готовности совершить самый смелый поступок в своей жизни, и она поверила ему; он надеялся, что с учетом сложившихся обстоятельств Элен не отошлет его обратно. Вера в то, что у них с Элен есть будущее, помогла ему воспрянуть духом. Поэтому он не стал забрасывать ее письмами и настаивать на новом свидании; ни словом, ни делом он не дал ей понять, что унижен ее отказом; ему казалось, что в той молчаливой игре, которую они затеяли, все козыри находятся в его руках. Он выжидал.

За это время произошло несколько достойных внимания событий, в том числе разговор с мистером Леттерблеяром по поводу отъезда мадам Оленской в Европу. Они встретились на следующий день после возвращения мадам Оленской в Нью-Йорк. Им надлежало детально обсудить механизм передачи части солидного состояния миссис Мэнсон Мингот ее внучке, Элен Оленской. В течение нескольких часов Ачер вместе со своим пожилым партнером изучали юридическую сторону вопроса и условия предоставления Элен денежного вспомоществования. Ачера не покидало ощущение, что его пригласили заняться этим делом из каких-то особых соображений. Он надеялся рано или поздно во всем разобраться.

«Ну что ж, надеюсь, леди осознает, какой царский подарок ей делает миссис Мингот, — заметил мистер Леттерблеяр, ознакомившись до конца со всеми пунктами дарственной. — Да и те условия были не хуже».

«Не о финансовых ли предложениях ее мужа вы случайно говорите?» — холодно спросил Ачер.

Мистер Леттерблеяр удивленно приподнял свои густые брови и сказал:

«Дорогой сэр, закон есть закон; кузина вашей супруги сочеталась законным браком во Франции. Следовательно, она должна знать, как ей получить деньги, которые ей принадлежат по праву».

«Даже если она и знает, это не меняет дела…» — возразил Ачер. Мистер Леттерблеяр поднес свою фирменную авторучку к морщинистому лицу с видом старого наставника, внушающего своему подопечному, что есть случаи, которые не следует упускать.

«Дорогой сэр, не хочу возводить напраслину на графиню Оленскую, но все же… Я бы не стал играть с огнем! Обстоятельства не в ее пользу. Одним словом, дело серьезнее, и она успела многих восстановить против себя».

Мистер Леттерблеяр выдвинул ящик стола и протянул Ачеру сложенный пополам листок.

«Я тут недавно навел справки… — пояснил он, но поскольку Ачер проигнорировал эту бумагу, Леттерблеяр снова убрал ее и продолжал несколько сухо: — Ничего крамольного в этом нет, конечно. Но все ведь складывается из мелочей, не правда ли? В общем, мы добились принятия весьма мудрого решения, — решения, которое удовлетворяет всех (кроме, разумеется, графа Оленского!)»