Джон Пассос - 42-я параллель

Сюда ходят только генералы (искаж. фр. и исп.).

Прекрасные небеса (исп.).

Она говорит, что мы устраиваем скандал… Шикарно (искаж. исп., фр., англ.).

Улица Независимости (исп.).

Ассоциация журналистов (исп.).

Мужчина (исп.).

Герберт Виктор – американский композитор.

«Парижская жизнь» (фр.). «Парижская жизнь» – парижский бульварный журнал.

«Да здравствует справедливая революция» (исп.).

«Ах, Боже мой» (исп.).

«Да здравствует Обрегон», «Да здравствует справедливая революция», «Да здравствует рабочая партия!» (исп.).

Восставшие крестьяне (исп.).

Штейнмец Карл Протей (1865 – 1923) – крупнейший американский ученый, математик и электротехник. По исключительным законам Бисмарка против социалистов был приговорен в Пруссии как социал-демократ к двухлетнему тюремному заключению; бежал в Швейцарию, откуда эмигрировал в Америку, отвергнув предложенную ему германским правительством амнистию; в США был инженером-консультантом «Дженерал электрик», профессором университета, президентом Американского института инженеров-электриков; являлся новатором в области энергетики, считая современное теплосиловое хозяйство Америки хищническим, и настаивал на необходимости его государственного регулирования; относился с большой симпатией к Советской России, много раз выступал в ее защиту и порвал с социалистической партией, после того как выяснилось ее отрицательное отношение к III Интернационалу; в 1922 г. обратился к В. И. Ленину со следующим письмом:

«Господину В. Ленину.

Мой дорогой г. Ленин. Возвращение г. Б. В. Лосева в Россию представляет мне удобный случай выразить Вам свое восхищение удивительной работой по социальному и промышленному возрождению, которую Россия выполняет при таких тяжелых условиях.

Я желаю Вам полнейшего успеха и вполне уверен, что Вы добьетесь успеха. В самом деле, Вы должны добиться успеха, так как не должен быть допущен провал громадного дела, начатого Россией.

Если в технических вопросах, и особенно в вопросах электростроительства, я могу помочь России тем или иным способом, советом, предложением и указанием, я всегда буду очень рад сделать все, что в моих силах.

Братски Ваш К. Штейнмец».

В своем ответе Штейнмецу В. И. Ленин писал:

«Дорогой мистер Штейнмец.

Душевно благодарю Вас за Ваше дружественное письмо от 16/11 1922 г. ...(т. Кржижановский) рассказал мне о выдающемся положении, которое Вы заняли среди электротехников всего мира... Я увидел из этих рассказов, что Вас привели к сочувствию Советской России, с одной стороны, Ваши социально-политические воззрения. С другой стороны, Вы, как представитель электротехники и притом в одной из передовых по развитию техники стран, убедились в необходимости и неизбежности замены капитализма новым общественным строем, который установит планомерное регулирование хозяйства и обеспечит благосостояние всей народной массы на основе электрификации целых стран...

В особенности хочется мне поблагодарить Вас за Ваше предложение помочь России советом, указаниями и т. д. Так как отсутствие официальных и законно-признанных отношений между Советской Россией и Соед. Штатами крайне затрудняет и для нас и для Вас практическое осуществление Вашего предложения, то я позволю себе опубликовать и Ваше письмо и мой ответ в надежде, что тогда многие лица, живущие в Америке... помогут Вам... осуществить Ваше намерение помочь Советской республике.

С наилучшим приветом Ваш Ленин»'.

(Письмо В. И. Ленина было напечатано 19 апреля 1922 г. в газете «Правда» (№ 85). Ленин В. И. ПСС. Т. 45. С. 147 – 148.)

Практическому осуществлению намерений Штейнмеца, кроме указанных Лениным общих причин, помешала последовавшая вскоре смерть Штейнмеца.

Скрепляющий «42 параллель» и «1919» образ воздушного колокола в данном случае олицетворяет жизнь Гарварда, одного из старейших университетов Америки, близ Бостона. Из-под стеклянного колпака выкачан воздух живой действительности, и туда нагнетают псевдокультуру и банальные истины, которые пригодятся в «дальнейшей жизни». Динамика внешней жизни, материально воплощенная в скрежете трамваев, шуме порта и в отголоске рабочей демонстрации, проходит мимо застойного кризиса сознания, напряженного, кипучего и доходящего до взрыва. Пробуждение критического восприятия действительности отражено в ряде литературных аналогий. Дос Пассос отталкивается от «экзотического и эстетского вздора», подсказанного «томиком Уайльда». Он по какой-то линии сближает себя с Михелем Крафтом (дедом Жана-Кристофа), с Микеланджело, с Фаустом из трагедии Марло. Его роднят с ними: бесплодные порывы беспокойного неудачника Крафта (о котором Ромен Роллан пишет: «Ни в чем не удавалось ему быть вполне самим собой. Такая жажда независимости, а на деле робкая покорность. Искреннее стремление к свободе духа и неспособность освободиться от предрассудков. Страсть к героизму, несокрушимое мужество и наряду с ними – непреодолимая застенчивость»); подавленное неистовство Микеланджело, на всю жизнь прикованного к работе над постылой гробницей папы Юлия; мятежное богоборчество доктора Фауста из трагедии Марло. Пример бывшего гарвардского студента Джона Рида показывает ему путь к Марксу, но для него Маркс пока еще только грозное имя, которым можно ошеломить профессоров. Он мечтает быть новым Свифтом, оружием которого – желчным смехом – можно сшибить признанные академические репутации всех Гриноу, словно мишени-болванчики в тире. Он готов последовать примеру французского писателя Рембо, творчество которого – пощечина традиционному искусству, а жизнь – протест против традиционного уклада, лишь бы избавиться от всех Гриноу, от дистиллированной пустоты университетского воздушного колокола, от плоских заповедей университетской рутины.