Джон Пристли - Затерянный остров

Когда они вернулись внутрь, коммандер уже лежал под одеялом и задремывал. Первис решил, что лучше его пока не тревожить. После обеда, состоявшего, среди прочего, из баранины и глотка виски (к вящему удовольствию Рамсботтома), Первис, у которого обнаружились дела на крейсере, оставил гостей на несколько часов одних, а по возвращении сообщил, что бунгало готово и даже найдена туземная супружеская пара, которая займется хозяйством. Местные жители, по его словам, отличаются безалаберностью, но эти, обещал он, не подведут.

Уильям с Рамсботтомом собрались идти, и коммандер, умудрившийся именно в этот момент проснуться, заявил, что сейчас же встанет и пойдет с ними. Все трое в один голос стали уговаривать его лежать смирно, однако он все-таки поднялся, собрав последние силы, — и тотчас рухнул обратно. Пришлось оставить его на ночь у Первиса, а самим перебраться в предоставленное бунгало. Обстановка там была самая примитивная, лишь предметы первой необходимости — походные кровати, стол, три-четыре грубо сколоченных стула и несколько пустых ящиков. Холодная, ветреная ночь оттенка тусклого эбонита показалась Уильяму загадочнее и необъятнее всех пережитых за последнее время ночей. Несмотря на усталость, сон никак не приходил. Уильям думал о коммандере. Потом перед глазами поплыла череда фантастических каменных статуй — ведь до них рукой подать, и их надменные каменные лица овевает сейчас тот же ветер. И снова коммандер. Снова статуи. Коммандер. Статуи…

Шел третий день на острове Пасхи. Коммандер уже достаточно окреп, чтобы перебраться из бунгало Первиса, и жил с товарищами. На второй день он поднялся и немного посидел снаружи. Однако температура, пусть и не такая высокая, как в первую ночь, все не снижалась и к вечеру резко подскакивала. Первис одолжил гостям медицинский термометр. Как ни отнекивался коммандер, не любивший мерить температуру, друзья и слышать не хотели никаких возражений. На третье утро жар не спал вовсе, столбик термометра застрял около сорока градусов, приковав коммандера к постели. Он беспокойно метался, временами впадая в легкое беспамятство. Первис выдал им немного хинина, аспирина и уйму полезных советов, но больше ничем помочь не мог. Единственный врач на ближайшие несколько тысяч миль уплыл на отчалившем крейсере.

— Дерсли, вы уже видели статуи? — спросил коммандер.

— Нет еще.

— Это почему? — недовольно поинтересовался коммандер.

— Времени не было. Они ведь на другом конце острова. Первис говорит, туда только на лошади.

— Сто лет не ездил верхом, — вздохнул коммандер. — Но как только температура спадет и я окрепну, обязательно попрошу Первиса меня снарядить. Не терпится посмотреть на статуи — и погребальные платформы тоже. Неужели вам не интересно? Поверить не могу.

— Интересно, еще бы не интересно!

— По вам не скажешь… Раз так, съездите сегодня. Езжайте, а потом расскажете мне.

Уильям оглянулся на Рамсботтома, и тот поспешил прийти на выручку:

— Не получится, коммандер. Для Дерсли нет пока подходящей свободной лошади. А я вообще никогда не сидел верхом и не думаю начинать сейчас, тем более на этих валунах и колдобинах. Не беспокойтесь, коммандер, вы с Дерсли на эти статуи еще насмотритесь, времени хоть отбавляй. Они еще успеют вам приесться до отплытия.

Коммандер резким рывком приподнялся.

— Эти статуи — самая большая из оставшихся на свете загадок, Рамсботтом. Мы думаем, что все знаем, но… — Он сипло рассмеялся. — Они ставят нас в тупик. Зачем они здесь? Кто их вытесал? Сотни исполинских статуй… Две находятся у входа в Британский музей — находились по крайней мере. А платформы, они ведь тяжелые, каменные. Чтобы их соорудить, требовались, наверное, тысячи — нет, десятки тысяч людей. На острове столько не поселишь. Нечем прокормиться. Бесплодная пустошь. Я читал. Люблю такие загадки. Мы считаем себя умными, а на самом деле ничего не знаем. Совсем ничего… — Голос его угас до шепота, коммандер обессиленно опустился на подушки.

— Ничего, ничего, потом еще поговорим, — утешил его Рамсботтом мягко. — А теперь неплохо бы вздремнуть, а?

Коммандер сердито сверкнул глазами.

— Вздремнуть? С какой стати мне спать днем? Не будьте наседкой, Рамсботтом. Мы разговаривали про остров? Дайте мне только глоток воды, если не трудно. Какой он? Вы ведь что-то повидали, пусть и без статуй? Не все же время вы торчите здесь. Это я хорош — третий или четвертый день как прибыл, а толком ничего не осмотрел. Смешно!