Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

Калила промолвил: «Если ты можешь погубить быка так, чтобы не причинять вреда льву — нашему повелителю, то берись за дело, ибо этот бык нанес ущерб и тебе, и мне, и всему львиному воинству, оттеснив от царя верных подданных. Но ежели падение быка грозит бедою нашему царю, оставь мысли об этом, ибо негоже ни мне, ни тебе предавать того, кому мы служим».

После этой беседы Димна долго не показывался царю на глаза, а потом пришел к нему, когда тот был в одиночестве. Лев спросил его: «Что мешало тебе посещать нас? Я не видел тебя вот уже долгое время. Надеюсь, что твое отсутствие не принесло никому урона и было во благо»? — «Если бы так!» — воскликнул Димна. «Разве что-нибудь случилось?» — спросил царь, и Димна ответил: «Случилось то, что вряд ли желательно царю или кому-нибудь из его воинства». — «Да что же случилось?» — воскликнул лев. И Димна ответил: «Страшно молвить». — «Говори все, что знаешь», — настаивал лев, и Димна начал: «Поистине, это — речь, что неприятно слышать и еще неприятнее произносить. Но если намерения говорящего похвальны, то он должен высказать свои мысли, даже если это покажется дерзостью царю и господину. И если тот, к кому обращены подобные речи, обладает мудростью и сдержанностью, то у него достанет терпения выслушать, не гневаясь и не прерывая, ибо он получит от тех речей немалую пользу, а советчик может лишь поплатиться за свою искреннюю любовь и верность. Ты, о царь, мудр и обладаешь всеми достоинствами, и твой разум подсказывает тебе, что мне больно говорить тебе неприятные вещи. Я верю, что ты будешь признателен мне за совет, ибо тебе известно, что твое благо мне дороже собственной жизни. Я допускаю, что ты не поверишь мне, но когда я размышляю о нашей судьбе, помня о том, что жизнь всего звериного воинства зависит от твоего благополучия и здравия, я нахожу лишь один выход — исполнить свой долг и свою обязанность, хотя ты и не просишь меня об этом, и я боюсь, что ты не примешь мой совет и не откликнешься на мои речи. Но я постоянно твержу себе пословицу: «Сам себе враг тот, кто скрывает свои болезни от лекаря, нужду от друзей и полезный совет от царя».

«В чем же дело?» — воскликнул лев, и Димна начал: «Один мой друг, которому я верю как самому себе, сообщил мне, что бык Шатраба собрал у себя предводителей твоего войска и сказал им: «Много слышал я о льве — нашем царе, но, испытав его, убедился, что он не так уж умен, хитер и силен, а скорее бессилен и слаб. Вы еще увидите, что у меня будет с ним». И когда до меня дошли речи Шатрабы, я тотчас же понял, что этот бык — предатель и изменник. Ты оказал ему наивысший почет и обходился с ним как с равным, и он возомнил, что подобен тебе и что, свергнув тебя с престола, овладеет твоим царством, поэтому он делает все возможное, чтобы повредить тебе, и не упустит ни одного случая. Мудрые люди говорили: «Если царь увидит, что кто-либо сравнялся с ним мощью, умом, богатством и влиятельностью, — пусть нанесет удар и разобьет соперника, не то сам будет разбит и свергнут». Ныне Шатраба лучше тебя осведомлен во всех делах твоего царства и достигнет чего пожелает. Истинно разумен тот, кто сумеет избежать опасности не только до того, как она угрожает жизни, но еще прежде, чем она появилась. А кто поручится, что ты сможешь отразить натиск Шатрабы, если он ударит первым? Ведь сказано: «Правители и прочие мужи бывают по природе различного нрава: муж решительный, муж решительный и прозорливый и муж нерешительный и слабый. К решительным можно причислить того, кто стойко выносит постигшее его несчастье, не слабея сердцем, и находит всевозможные и разнообразные средства, дабы выйти из испытания с честью. Муж решительный и прозорливый предвидит все, что может приключиться, не стараясь успокоить себя, а, напротив, преувеличивая опасность, чтобы постоянно быть к ней готовым, и принимает неотложные меры, будто несчастье уже на пороге. Он отсекает одним взмахом то, что поражено недугом и прогнило, предотвращая грозящий ему урон и препятствуя возникновению смуты. Муж нерешительный и слабый не знает, что ему предпринять, — он надеется и желает, но медлит и колеблется, так что до времени погибает. Это напоминает мне притчу о трех рыбах».

«Что это за притча?» — спросил лев, и Димна начал:

«Рассказывают, что в одном пруду жили три рыбы, и были они разного нрава. Одна была прозорлива, вторая — решительна и третья — нерешительна. Пруд этот находился на пустынном плоскогорье, а рядом с ним протекала полноводная река, от которой он был отделен узкой протокой. Однажды по берегу реки проходили два рыбака. Увидев пруд, они сговорились друг с другом на обратном пути закинуть сети в этом пруду, надеясь на богатый улов. Все три рыбы услыхали этот разговор. Прозорливая рыба, испугавшись, что попадет в сети, думала только о том, как бы ей спастись, не помышляя ни о чем ином, и наконец, найдя протоку, через которую речная вода вливалась в пруд, пробралась через нее и уплыла. Решительная рыба оставалась в пруду до тех пор, пока не явились рыбаки, которые закинули в воду свою сеть. Заметив это и поняв их намерения, эта рыба поплыла изо всех сил к протоке, чтобы укрыться в речных водах. Подплыв к ней, рыба увидела, что она также затянута сетью. Тогда она сказала себе: «Я проявила легкомыслие, и вот его последствия. Как же мне быть? Надо пораздумать — ведь смятение и поспешность не доведут до добра. Тот, кто обладает истинной решимостью и доблестью, не будет пренебрегать теми преимуществами, какие дают размышление и разум, не отчаивается ни при каких обстоятельствах и борется до конца». Поразмыслив, она притворилась мертвой и, всплыв на поверхность пруда, поворачивалась то вверх спиной, то вверх брюхом. Один из рыбаков, вынув ее из воды, бросил на землю у самого берега реки. И тогда она, собрав все силы, сделала прыжок, упала в реку и уплыла. Что же касается третьей, нерешительной рыбы, то она не переставая металась взад и вперед, пока не попала в сеть».