Ирвин Шоу - Нищий, вор

В половине одиннадцатого он запер чемодан, спустился вниз, сел в машину и поехал в Антиб.

Старик ждал его за большим полированным столом, а за его спиной в огромном окне, словно на картине, сверкало залитое солнцем ослепительно синее море.

— Здесь можно разговаривать? — спросил Рудольф, садясь.

— Безусловно.

— Я имею в виду — здесь нет магнитофонов в столе или другой аналогичной техники?

— Есть, — признался адвокат, — но он не включен. Я пользуюсь им только по просьбе клиента.

— Надеюсь, вас не обидит, если я попрошу поставить его на стол — для большей верности.

— Как вам угодно, сэр, — холодно отозвался старик. Нахмурившись, он открыл ящик и поставил маленький аппарат на край стола.

Рудольф встал, чтобы взглянуть на него поближе. Магнитофон действительно не был включен.

— Благодарю вас, сэр, — сказал он и снова сел. — Я бы также просил вас не делать никаких записей — ни сейчас, ни после того, как я уйду.

— Хорошо, никаких записей, — кивнул старик.

— Дело, по которому я к вам приехал, очень деликатное. Речь идет о безопасности моего племянника, сына моего убитого брата.

Старик снова кивнул.

— Очень печальная история. Надеюсь, время немного залечило раны…

— Немного.

— И что наследство было разделено с минимальными… э… неприятностями.

— С максимальными, — мрачно ответил Рудольф.

— Увы, — сказал старик, — семейные проблемы…

— Мой племянник сейчас на юге Франции. О том, что я здесь, ему неизвестно, и я предпочел бы, чтобы на данном этапе такое положение сохранилось.

— Очень хорошо.

— Он приехал сюда, чтобы найти Дановича.

— О! — воскликнул старик.

— Он собирается его убить.

Старик закашлялся, словно что-то застряло у него в горле. Он достал большой белый носовой платок и вытер губы.

— Извините меня, — сказал он. — Теперь мне понятно, почему вы назвали дело «деликатным».

— Я не хочу, чтобы он нашел этого Дановича.

— Естественное желание, — отозвался адвокат. — Но чем я могу быть вам полезен?

Рудольф глубоко вздохнул.

— Если Дановича убьют до того, как мой племянник узнает о его местонахождении, то проблема будет решена.

— Понимаю, — задумчиво сказал старик. Он снова закашлялся и вытащил платок. — И как же, по-вашему, я могу помочь вам добиться желаемого результата?

— В свое время, сэр, вы наверняка занимались делами, связанными с определенной средой на этом побережье.

Адвокат кивнул.

— В свое время, — сказал он тихо, — да.

— Если бы вы познакомили меня с человеком, который знает, где находится Данович, и если бы он согласился взять на себя это дело, я был бы готов очень хорошо заплатить за его… услуги.

— Понимаю, — повторил адвокат.

— Естественно, — добавил Рудольф, — я готов перевести значительную сумму и на ваш счет в швейцарском банке.

— Естественно, — согласился адвокат, вздыхая то ли из-за возможности риска, то ли при мысли о значительной сумме в швейцарском банке.

— Это должно быть сделано быстро, — сказал Рудольф. — Мальчик глуп и нетерпелив.

— Я вам сочувствую, мсье Джордах, — кивнул адвокат, — но, как вы понимаете, такие дела не делаются за одну ночь, если делаются вообще.

— Я готов заплатить двадцать тысяч долларов.

И снова адвокат закашлялся. И снова вытирал носовым платком рот.

Долгое время в комнате стояла тишина. Рудольф мучительно раздумывал над тем, что же он делает. Всю жизнь он верил в доброту и порядочность и теперь совершает преступление. Но во имя чего он это делает? Чтобы предотвратить еще большее преступление. Порядочность может оказаться ловушкой, думал он, так же как и множество других благородных слов. Вопрос в том, что для тебя важнее: твои принципы или твоя собственная плоть и кровь!

Не поворачиваясь к Рудольфу, адвокат сказал:

— Я подумаю, что можно сделать. Постараюсь связаться с одним человеком и, если он проявит интерес, попрошу его найти вас. Я надеюсь, вы понимаете, что этим мое участие в деле и ограничится.

— Понимаю, — сказал Рудольф, вставая. — Я остановился в отеле «Коломб д'Ор» в Сен-Поль-де-Вансе. Я буду ждать звонка.

— Я ничего не обещаю, дорогой мсье, — напомнил адвокат. Он повернулся и, стоя теперь спиной к морю, с трудом выдавил из себя улыбку. — Честно говоря, я бы предпочел, чтобы вы убедили своего племянника отказаться от его безрассудного замысла.

— Я бы тоже, но сомневаюсь, что мне это удастся.

— Ох, уж эта молодежь, — хмуро кивнул адвокат. — Ладно, я постараюсь что-нибудь сделать.