Джон Пристли - Герой-чудотворец

Однако сначала надо было добраться до места. Не без труда – в машине царил полумрак – Кинни определил время – около шести. Он постучал по стеклу, отделявшему кабину водителя, и машина, жалобно застонав, остановилась. Водитель чуть опустил стекло и сунул в щель один глаз и нос.

– А вы знаете, где мы сейчас? – строго спросил Кинни.

– Две мили до Норсдина, я думаю, – ответил шофер.

– Потом найдете Хэч-Брау и в нем Ред-Хаус.

– Хорошо, – бодро согласился шофер.

– Вот именно. Я не желаю всю ночь болтаться вокруг да около.

– Я тоже. Но я вас предупреждал, что ехать придется далеко. Как доберемся до Норсдина, я там спрошу. Спросить никогда не мешает, правда?

Кинни не ответил на этот идиотский вопрос.

– Поехали, – проворчал он.

В том, что водитель хотел спросить дорогу, позорного, может быть, и не было ничего, но очень скоро оказалось, что и полезного в этом было не много. В течение последующих двадцати минут автомобиль, казалось, не столько двигался, сколько бросал якорь возле фермеров, которые или указывали куда-то, или скребли подбородки. Их посылали по извилистым дорогам, и когда они добирались до конца их, то поворачивали обратно, чтобы начать всё сначала. Постоянные остановки действовали Кинни на нервы. Он проклинал допотопный автомобиль, его водителя, всю путаницу деревенских дорог, по которым они ехали и, в конце-концов, когда машина остановилась на перекрестке возле закусочной, он выскочил из нее и, отмахнувшись от шофера, пошатываясь, направился в бар. Он продрог и закоченел, и рюмка виски была как раз вовремя. Заказав «двойную», он осведомился о Ред-Хаусе, Хэч-Брау. Единственным человеком, кто знал, где находится Ред-Хаус, был парень в твидовой кепке, сдвинутой на затылок.

– Довезу за десять шиллингов, если хотите. Машина на улице, – заявил он.

Они сторговались, Кинни рассчитался с водителем чудовища, вернулся в бар, пропустил еще одну «двойную» и доверился парню в кепке.

После бесчисленных разворотов и поворотов, причем после каждого из них перспектива открывалась еще печальнее предыдущей, они добрались до невысокого серого холма, который, казалось, был уже на краю света. На вершине его стоял кирпичный куб – Ред-Хаус. Кинни сразу же решил, что для дома будет легко найти несколько красивых фраз. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, намного увереннее: подействовала выпивка.

– Вы долго там пробудете? – спросил парень.

– Не знаю. Возможно, десять минут, возможно, час, возможно, всю ночь. Знаешь, кто живет здесь?

– Знаю, отец и мать того парня, который застрелился в Лондоне.

– Правильно. А теперь я скажу тебе, кто я. Я – Хэл Кинни из «Дейли трибюн» и «Санди курир».

Парень был поражен.

– А я-то думаю – я видел ваше лицо. Читал ваши статьи.

Кинни был доволен.

– Слушай, будь неподалеку, как можно дольше. Мне понадобится кто-нибудь, кто отвезет меня назад в цивилизованный мир, как только я освобожусь. Может быть, тебе придется сделать это. Подожди полчаса и, если я не выйду, поезжай вниз в закусочную и жди там еще полчаса. Если я не освобожусь и к тому времени, то приезжай и скажи, что приехал. Договорились? Вот тебе фунт для начала.

Он направился к парадному сиротливого дома и позвонил, как звонит человек, которого ждут неделями. Он был Хэлом Кинни. Он нес с собой глаза и уши мира.

В эту минуту мистера Стоунли дома не было, но он мог видеть миссис Стоунли. Его провели в старомодную и не очень уютную гостиную. Судя по всему, семья в эти годы нуждалась. Слишком много старого и обветшалого. Он решил назвать эту дыру «простым и строгим английским домом».

Миссис Стоунли была худым и суетливым созданием, которому траурное платье придавало вид призрака. Еще до того, как он закончил объяснение о том, кто он и почему для нее будет лучше, если она расскажет обо всем ему, чуткому и сочувствующему слушателю, желающему только одного – спасти других родителей от подобных трагедий, он проницательно заключил, что она, глубоко переживая потерю сына и не желая говорить о нем с газетчиками, была польщена вниманием прессы и в самой глубине души жаждала говорить, говорить и говорить о сыне. Знакомый тип.

Она сложила костлявые ладони и с силой стиснула их.

– Да, мистер Кинни, мне понятно, что вы хотите, – начала она, несмело взглянув на него тусклыми голубыми глазами. – Но это ужасно трудно… – Голос ее прервался. – Ужасно трудно…

– Я понимаю вас, – сказал он своим низким и мягким баритоном. – Поверьте, я вам очень сочувствую.