Федерико Тоцци - Три креста

Не прошло и минуты, как в голове у Никколо созрел уже новый план:

— А что если попросить синьора Риккардо Валентини подписать вексель? — Он старался говорить как можно более серьезно и убедительно.

— Ну, подпишет он один раз, а на второй откажет. Нам бы с векселями Никкьоли разобраться — настоящими и поддельными…

— Да, что верно, то верно. Лучше рассказать кавалеру всю правду.

— Положим, еще месяц как-нибудь протянем, а дальше что?

— Будем бороться до последнего.

— Мы уже все перепробовали.

— Ничего, продержимся как-нибудь.

Джулио открыл ящик письменного стола, будто надеясь обнаружить там спасение для себя и братьев. Он пошарил среди стопок бумаги, затем вытащил застрявшую между деревянными листами булавку и принялся колоть себе кончики пальцев.

— Может, пойти к директору банка и признаться? Я сам поговорю с ним, попрошу дать нам немного времени, чтобы хоть как-то поправить положение.

— Порой мне кажется, что ты бредишь.

— Я готов отправиться в тюрьму за кражу, за что угодно, но только не за подделку векселей! Уж лучше удавиться!

Джулио находился в каком-то возбужденном, лихорадочном состоянии. Почему-то в тот момент он думал скорее о братьях, чем о себе, точнее говоря, о Никколо, так как Энрико явно не заслуживал его заботы.

Никколо все больше распалялся:

— Да как это можно, чтобы мы с тобой, взрослые люди, не смогли выпутаться из этой переделки! Над нами весь город будет смеяться. И наплевать на них, лишь бы только на глаза мне не показывались! Да, многие будут торжествовать, радоваться нашему банкротству!

— Замолчи! Не произноси больше этого слова!

Никколо огляделся в ужасе.

— Разве мы здесь не одни? — Тут он отшвырнул свою табуретку со всей силы, она отлетела и сломалась. Он выбежал из лавки, как сумасшедший.

Джулио взял бечевку и принялся чинить сломанную табуретку.

Никколо бежал вниз по улице Виа дель Ре, как безумный, так что чудом не расшибся. Дома он, весь дрожа, поцеловал племянниц и сказал жене:

— Модеста, ты не хлопочи сегодня с ужином! Я не голоден, тебе надо иногда отдыхать. Хлеб, луковица и немного воды — больше ничего не надо.

Модеста испуганно переглянулась с племянницами.

— Что с тобой? Никак заболел?

Никколо тем временем метался из комнаты в комнату, словно что-то искал.

— Что, Кьярина, приходил уже твой жених? — спросил он, не останавливаясь.

— Ждем к ужину, — ответила та, улыбнувшись.

Он ласково потрепал ее за подбородок и вдруг уставился в потолок.

— Никколо, да что происходит? Ты меня с ума сведешь. Нужно позвать врача.

— Причем тут врач? Я пришел повидать вас и заодно взять свою шляпу. Странно, мне казалось, я давеча повесил ее в этой комнате.

Не теряя ни минуты, он вышел из комнаты и прошел дальше, так что Модеста и племянницы едва поспевали за ним.

— А теперь-то ты куда направился?

— Это я вас должен спросить, что вы повсюду за мною ходите? Может, я хочу остаться один, жить в одиночестве? Может, мне надоело быть семейным человеком, нас тут слишком много!

Модеста не приняла всерьез его слова и решила отшутиться, хотя как-то неуверенно:

— Значит, ты решил меня покинуть! Посмотрим еще, кому хуже будет!

Тот засмеялся истерически, направился к выходу и, захлопнув дверь перед носом у жены, сбежал вниз по лестнице. Он чувствовал себя виноватым: как он мог из-за глупой прихоти бросить Джулио одного в такую минуту?

— Как ты тут без меня? — спросил он, вернувшись в лавку.

Джулио улыбнулся.

— Да вот, стульчик починил, а теперь нужно занести в реестр новую партию книг.

— Что за книги?

— Романы, повести…

— Развлечение для бездельников. К черту! — крикнул Никколо, кусая ногти. — Взял бы этих писак и отлупил бы хорошенько!

— Ну и чудак ты!

— А о векселях ты, я смотрю, и думать забыл?

Джулио, который действительно отвлекся было от тягостных мыслей, вновь помрачнел:

— Дай мне хоть минуту вздохнуть свободно!

— Я уж понял, что только я себе места не нахожу.

— Места не находишь? Отчего же? Что ты такого сделал, может быть, достал денег?

— Не надо сарказма.

Джулио был на удивление спокоен, Никколо ожидал, что брат вот-вот улыбнется и скажет, наконец, что нашел решение. Однако он ошибся.

— На этот раз мы неотвратимо катимся в пропасть, ничто уже нам не поможет, — в голосе Джулио звучала горечь.

— Но ведь раньше удача всегда была на нашей стороне.

— Да, а теперь она покинула нас, и нужно это признать.