Марсель Прево - Полудевы

Кажется, 3-го апреля мы будем на большом балу у Рувров. Как я буду скучать! Вы знаете, танцевать я очень люблю, но ведь надо будет также и разговаривать с кавалерами; а я совсем не знаю, что отвечать этим молодым парижанам, когда они со мной разговаривают.

У нас ничего нового не произошло с моего последнего письма. Погода была ясная и теплая, точно летом. Ах, да, вот новость, у Матильды Сорбье, служанки Круассе, которая четыре месяца тому назад вышла за Жозефа Лепору, родился прехорошенький мальчик. Она очень рада, что он явился на свет так скоро; вероятно, это что-нибудь вроде чуда иметь ребенка так рано. Его крестили во вторник в часовне Девы Марии.

До скорого свидания, любимая мама. Ваша маленькая Жанна почтительно и нежно целует вас и очень счастлива скоро увидаться с вами».

Оркестр, помещенный на открытой сцене, в глубине роскошно убранного иллюминованными электричеством экзотическими растениями холла, оканчивал симфонию «Си минор» Бородина. Задолго до полуночи на золотушных, утомленных лицах дам, тесно сидевших в первых рядах, появилось выражение скуки, навиваемой светскими концертами; они изображали собою жертв, принужденных прикидываться внимательными, и в достаточной степени восхищенными; то же выражение тоски замечалось и на лицах мужчин, стоявших у стен или безмолвно прохаживавшихся по коридорам. Некоторые из приглашенных, неисправимые курильщики, или парочки, не боявшиеся осуждения, разбрелись по залам, двери которых оставались широко открытыми, и где, еще можно было найти немного свежего воздуха и не такое основательное освещение.

На канапе в маленьком салоне, служившем будуаром Мод де Рувр, где у неё была ее собственная библиотека, рояль и английский письменный стол красного дерева, полулежал Летранж. Он беспрестанно пощипывал свою белокурую бороду и при каждом шорохе возбужденно оглядывался на отворенную в большой зал дверь, как будто ожидая кого.

– Наконец-то вы! – воскликнул он, увидев Жакелин де Рувр. – Я уж начал приходить в отчаяние. Сегодня вы созданы для поцелуев, и я готов поглотить вас, – прибавил он, окидывая взглядом молодую девушку; та, полушутя, полусерьезно, приподняла кончиками пальцев платье из белого тюля, как танцовщица, танцующая менуэт, и сделала ему глубокий реверанс.

Он осмотрелся и, убедившись, что они одни, обнял ее за талию и хотел поцеловать в затылок, украшенный завитками рыжих волос, но она быстрым движением выскользнула из его рук и, как шустрая птичка, спряталась позади рояля. Стоя, держа одну ногу на педали-сурдинке, она скользила рукой по клавишам, беря легкие арпеджио и так ловко и грациозно склоняясь, что из-под корсажа с очень маленькой выемкой видна была ее грудь.

– Жакелин! – прошептал Летранж.

– Жакелин более не существует, мой милый, – возразила она, садясь за рояль, готовая обороняться против новой атаки. Я не позволю более целовать меня ни в шею, ни в щеку, ни руки, одним словом, ничего. Сегодня мой первый вечер в длинном платье… я – дама.

И для того, вероятно, чтобы лучше показать, что платье ее действительно длинное, она так быстро перекинула ноги одна на другую, что выставила всю правую икру. Летранж, стоя около неё, кусал себе губы.

– Однако, если мне поцелуют руку… – сказала она, проворно сдернула левую перчатку и поднесла руку к губам Летранжа.

Он начал с кончиков ее пальцев и постепенно, смакуя, дошел до плеча… Жакелина, полузакрыв глаза, с полуоткрытым ртом, не отнимала руки, а потом сразу отдернула ее, когда усы его коснулись складки подмышек.

– На сегодня довольно, – проговорила она. – Садитесь там, и поболтаем прилично .

Она указала на канапе. Летранж послушно сел.

– Какой вы смешной сегодня! Что с вами? Вы смотрите на меня такими же глазами, как Шантель смотрит на мою сестру.

Летранж хотел засмеяться, но голос изменил ему.

– Со мной то, что вы смеетесь надо мной, так же как и над другими, впрочем. А я уверяю вас, что страдаю. Вам, может быть, покажется это странным во мне… однако это верно: мне предстоит еще одна ужасная ночь.

– Ба! – возразила Жакелина, играя веером, – у вас наверно найдется много хорошеньких приятельниц, у которых вы можете провести бессонную ночь… конечно, гораздо веселее, нежели у нас.

– Кокотки, вы хотите сказать?

– Кокотки, актрисы, наконец, дамы для одиноких мужчин… Да разве я могу знать! Надеюсь, вы не рассчитываете на то, чтобы я дала вам их адреса?