Эрнест Хемингуэй - Райский сад

В Нью-Йорке стояло необычное лето, холодное и дождливое. «О Боже, – подумал Дэвид, – черт с ним, с нью-йоркским летом, к дьяволу этого высокомерного недоноска Кулиджа в накрахмаленном „ошейнике“. Пусть себе ловит рыбу в рыбном инкубатории на „Черных холмах“, отнятых нами у племен сиу и чейены. К черту всех этих накачавшихся самогоном писателей, у которых только и забот, что узнать, танцует ли их малышка чарльстон. К черту обещания, которые он сдержал. Какие обещания? Кому? Журналу „Дайел“, „Букмен“, „Нью-рипаблик“? Сейчас я покажу вам обещанное, и уж это-то я точно выполню. Дерьмо».

– Привет, молодой человек, – сказал чей-то голос. Отчего у тебя такой негодующий вид?

– Здравствуйте, полковник, – сказал Дэвид и вдруг ощутил прилив радости. – Что вы здесь, черт побери, делаете?

У полковника были голубые глаза, рыжеватые волосы и загорелое лицо, такое, точно выбившийся из сил скульптор высек его из кремня, сломав при этом свой резец. Он взял стакан Дэвида и попробовал вино.

– Принесите такую же бутылку на тот стол, – сказал он бармену. – Вино должно быть холодным, но не замороженным. Принесите сразу.

– Да, сэр, – сказал бармен. – Слушаюсь, сэр.

– Пойдем, – сказал полковник, приглашая Дэвида за столик в углу зала. – Ты отлично выглядишь.

– Вы тоже.

На полковнике Джоне Бойле был темно-синий костюм, сшитый из плотной на вид, но легкой ткани, голубая рубашка и черный галстук.

– Я всегда в порядке, – сказал он. – Тебе нужна работа?

– Нет, – сказал Дэвид.

– Так уж сразу и нет. Даже не спрашиваешь, что за работа. – Голос его звучал так, словно у него пересохло в горле.

Принесли вино, официант наполнил два стакана и поставил блюдце с вымоченными в чесночном соусе оливками и фундуком.

– А где анчоусы? – спросил полковник. – Что это за fonda 12?

Бармен улыбнулся и пошел за анчоусами.

– Прекрасное вино, – сказал полковник. – Первоклассное. Я всегда верил, что когда-нибудь и у тебя будет хороший вкус. Итак, почему же тебе не нужна работа? Книгу ты уже закончил.

– У меня медовый месяц.

– Глупое выражение, – сказал полковник. – Мне не по душе. Звучит как-то слащаво. Почему не сказать: «Я недавно женился»? Впрочем, разницы никакой. Все равно проку от тебя теперь не будет.

– Что за работа?

– Без толку рассказывать. На ком женился? Я ее знаю?

– Кэтрин Хилл.

– Я знал ее отца. Очень странный малый. Угробил себя в автокатастрофе. Жену тоже.

– Я их не знал.

– Ты не был с ним знаком?

– Нет.

– Странно. Впрочем, понятно. Тесть он все равно никакой. Мать, говорят, была одинока с ним. Глупо. Взрослые люди, и так погибнуть. Где ты с ней познакомился?

– В Париже.

– У нее там дядька, тоже бестолковый. Полное ничтожество. Ты с ним знаком?

– Видел на скачках.

– В «Лоншане» или «Отее»? Как тебя угораздило?

– Я женился не на родственниках.

– Конечно, нет. Но так уж получается. Женятся и на родственниках, живых и мертвых.

– Не на дядях и тетях.

– Да ладно. Получай удовольствие. А знаешь, книга мне понравилась. Покупают хорошо?

– Очень хорошо.

– Она меня задела за живое, – сказал полковник. – А ты не так-то прост, сукин сын.

– Как и вы, Джон.

– Надеюсь, – сказал полковник.

Дэвид заметил в дверях Кэтрин и поднялся. Она подошла к ним, и Дэвид сказал:

– Это полковник Бойл.

– Как поживаете, моя милая?

Кэтрин взглянула на него, улыбнулась и села за стол. Дэвиду показалось, что она возбуждена.

– Ты устала? – спросил Дэвид.

– Кажется.

– Выпейте стаканчик вина, – сказал полковник.

– Можно я выпью абсент?

– Конечно, – сказал Дэвид. – Я тоже.

– Мне не нужно, – сказал полковник бармену. – В этой бутылке вино уже не то. Поставьте ее охлаждаться, а мне налейте стакан из холодной бутылки.

– Вам нравится чистый перно? – спросил он Кэтрин.

– Да, – ответила она. – Я очень стеснительна, а перно помогает.

– Чудесный напиток, – сказал полковник. – Я бы присоединился к вам, но мне еще работать после обеда.

– Прости, я забыл сказать тебе, где мы встретимся.

– Очень мило.

– Я был в банке, взял почту. Там много писем тебе. Я оставил их в номере.

– Мне нет до них дела.

– Я видел вас в «Прадо» в греческом зале, – сказал полковник.

– Я тоже вас видела, – сказала она. – Вы всегда смотрите на картины так, точно они принадлежат вам и вы прикидываете, как их лучше повесить.

– Возможно, – сказал полковник. – А вы смотрите на картины глазами молодого вождя воинственного племени, удравшего от старейшин, чтобы полюбоваться скульптурой Леды с Лебедем?