Юнас Ли - Хутор Гилье. Майса Юнс

— Он не может жениться, — заикаясь, объяснила Майса, — ему самому приходится пробивать себе дорогу, да и потом…

— Значит, вы сами признаете, какой характер носит ваша связь.

У Майсы перехватило дыхание, и она побелела как полотно.

— У него никого нет здесь, в городе… Он никого не знает, кроме меня, — сказала она с рыданием в голосе, — а я… я люблю его, фру, в этом я могу признаться.

Фру насмешливо прищурилась, и вокруг ее поджатых губ собрались мелкие морщинки:

— Надеюсь, вы не станете требовать от меня, йомфру Юнс, чтобы я разбиралась, насколько сильно вы увлечены им. Я хотела только, чтобы вы отдали себе отчет в последствиях вашего поведения…

Майса поняла, что приговор произнесен, и робко заглянула в глаза фру, надеясь под тяжелыми веками уловить хоть проблеск сочувствия. Тон фру стал размеренным и осторожным:

— Вряд ли вы предполагаете, что кто-нибудь в домах, где вас раньше принимали как члена семьи, захочет приглашать к себе такую… женщину, которая разгуливает в общественных местах со студентами и нисколько не уважает приличия…

Нет, сейчас она расскажет ей про Антуна! — всколыхнулось все в Майсе. Но тут же она взяла себя в руки. Если бы дело было только в том, что они видели в Клингенберге, фру не молчала бы об этом до сих пор… А сейчас им выгодно использовать этот случай. Разговор о пяти далерах ни к чему не приведет, только сильнее разозлит их…

— Это касается не только нас, но и всех наших знакомых, у кого вы шьете; их, несомненно, заинтересуют причины, из-за которых мы были вынуждены расстаться с вами…

В отчаянии Майсе ясно представилось, будто все дома, где она шила, окружили ее тесным кольцом и творят над ней суд; дверь за дверью захлопывается у нее перед носом, и она остается на улице без хлеба и без работы. Она понимала, что это значит…

Она вскинула на фру глаза, молящие о простом человеческом сочувствии, и на лице фру выступил легкий румянец, но ей надо было защищать сына.

— И хотя мы собственными глазами видели вас в парке, моя сестра все-таки решила взять на себя неприятную обязанность и узнать, что думают о вас там, где вы живете. Мы хотим составить о вас полное, исчерпывающее представление.

Майса почувствовала, как наглухо закрывается перед ней дверь их дома…

И так будет повсюду: у Торпов, у Скэу, у Брандтов, у Калнесов — у всех по очереди.

На мгновение у нее закружилась голова. Перед глазами все поплыло.

…От Дёрумов, думала она, они не узнают про нее никаких грязных сплетен… Но что толку? Она поняла по глазам фру, что все дело в Антуне…

Время от времени нога ее переставала управлять машиной, и она как бы впадала в забытье… Потом снова принималась шить, чтобы спастись от мыслей…

Раздавались звонки, приходили и уходили гости…

Принеся ей поднос с кофе, Лена смущенно смотрела в сторону, она, видно, понимала, что случилось неладное…

…А около пяти вернулась фрекен Раск…

Наверно, все выведала, сейчас выяснится, что она разузнала, уж это ей расскажут!

Временами в ней закипал гнев: их нисколько не трогает, что они втаптывают ее в грязь…

Прошла целая вечность, пока они шептались в комнатах…

«Хотела бы я знать, что она разнюхала, — негодовала Майса, — похоже, они растерялись!»

— Лена, вы бы приоткрыли дверь в столовую, а то у Майсы, вероятно, холодно.

Это сказала фру, и слова ее так подействовали на Майсу, что она даже задрожала: ей показалось, что они предвещают надежду на помилование.

Она, не отрываясь, вглядывалась в Грете, когда та зашла справиться насчет пальто, — не стала ли она хоть капельку благожелательней; но величественная физиономия старшей сестры была непроницаема.

Когда в столовой показалась фрекен Раск, Майса из-за своей машины метнула быстрый взгляд на ее лицо. Фрекен спокойно и не торопясь принялась убирать со стола, сняла скатерть и салфетки, сложила их на стул, открыла ящик буфета, и все это на виду у Майсы.

Перед ужином в дверях появилась фру. Она стояла так, что в тени от абажура лица ее не было видно.

— Вы сегодня не много успели сделать, йомфру Юнс, да это и понятно, — сказала она довольно дружелюбно. — Можете закончить пальто для Грете завтра. Семья мебельщика дала о вас вполне хороший отзыв…

…У Майсы словно гора с плеч свалилась… Она и передать не могла, как легко стало у нее на душе! Вот счастье, что у Транемов ей не грозит больше никакая опасность!

Все страхи позади, все прошло!..

А какая тяжесть была у нее на сердце… Правда, когда фру говорила с Леной, она по голосу ее сразу поняла, что они уже не собираются отказывать ей от дома…