Константин Симонов - Последнее лето

— А может, и в самом деле надо спросить, — сухо сказал молчавший до того Львов.

— Надо бы, да неохота, — махнул рукой Батюк. — Все равно начальники сухими из воды выйдут, а какой-нибудь стрелочник виноват окажется. Не хочу мараться перед самым наступлением, а то бы спросил. А полка не дам, и не думай! — еще раз повторил он.

И когда повторил это «не дам» во второй раз, Серпилин подумал: Батюку все же запала в голову мысль, что полк просят для дела. Но в том состоянии гнева и даже обиды на Серпилина, в каком он сейчас находился, не мог дать хода этой здравой мысли.

— За хлеб-соль спасибо, — сказал Батюк, садясь в машину. — Думал, даром нас похарчили, оказывается, не даром! Завтра на НП встретимся. — Он приложил руку к фуражке.

— Товарищ командующий фронтом, — подал голос стоявший у самой машины Кузьмин, — разрешите вас проводить до границы армии?

— Провожайте, коли вам больше делать нечего, — сказал Батюк, — только на своей, — и махнул водителю: — Давай!

Львов сухо и не спеша простился за руку с Серпилиным и Бойко и сел в свою «эмку». По выражению его лица Серпилин понял, что он все же выяснит, откуда у них в армии сведения об этом полке из резерва Главного командования.

Кузьмин насмешливо мотнул головой, крякнул по-стариковски и полез в свой «виллис», запасливо оказавшийся тут же рядом, у столовой…

— Ты, Федор Федорович, не слыхал еще в ту мировую войну рассказ: что есть субординация?

— Не слыхал, — сказал Серпилин.

— Вернусь доложить, как сопроводил, расскажу.

Машина Кузьмича развернулась и ушла вслед за двумя первыми. Серпилин и Бойко остались вдвоем.

— Чего вы расстроились, Федор Федорович? — спросил Бойко, глядя на Серпилина. — Плюньте.

— На форму плюнуть могу. А на содержание — не вправе. Пусть бы хоть обматюкал, но полк дал. Не хочу с этим мириться, что не внял голосу рассудка. Конечно, отсюда, из армии, не все видно, но убежден, что этот полк завтра нигде с большей пользой не задействует, чем там, где мы предложили! Вот вроде меняется человек на твоих глазах к лучшему, а потом вдруг наткнешься и видишь: в одном изменился, а в другом какой был, такой и есть.

— Пойдемте поработаем, — предложил Бойко.

— А что же еще делать? Слезы лить? Пошли.

Они проработали минут тридцать. Раздался звонок, и Бойко взял трубку.

— Бойко слушает. Да, здесь. А ты бы после позвонил, не отрывал сейчас. Работает командующий, не до тебя, — сказал Бойко с той властной повадкой, которая замечалась у него и раньше, а после того, как исполнял обязанности командарма, еще усилилась. — Никитин звонит. — Бойко повернулся к Серпилину, держа трубку в руке. — Говорит, всего на минуту вас оторвет.

Серпилин взял трубку, подумав, что начальник особого отдела армии Никитин, скорее всего, звонит в связи с неутверждением приговора над тем сержантом. Но Никитин звонил совсем о другом.

— Извините, товарищ командующий, что оторвал, — быстро сказал он в трубку. — Ко мне временно прибыл один человек. Уверен — вы его увидеть захотите. Прошу назначить время, когда могу с ним зайти.

Серпилин чуть не поддался первому желанию спросить, что это за человек, имя и должность которого почему-то не назвал Никитин, но удержался и, сказав, чтобы Никитин зашел в двадцать один час, добавил:

— Сперва один. — Когда клал трубку, заметил скользнувшее по лицу Бойко выражение любопытства и мимолетно улыбнулся: — Секреты разводит. Видимо, лично, а не по телефону доложить хочет.

Они проработали еще полчаса, когда раздался второй звонок. Бойко снова взял трубку и сразу передал ее Серпилину:

— Командующий фронтом!

— Принимай то хозяйство, о котором просил, — с места в карьер, не называя Серпилина ни по фамилии, ни по имени и отчеству, сказал Батюк. — Уже приказал, чтоб отдали завтра до конца дня в твое распоряжение. Но на дальнейшее не рассчитывай, отберу. — Батюк ничего не добавил и, не прощаясь, положил трубку.

«Нелегко ему далось пересилить себя, а все же, пока доехал до соседа, пересилил!» — подумал Серпилин и весело сказал Бойко, чтоб тот звонил Маргиани — пусть начинает действовать по плану.

— Даже «спасибо» не успел сказать командующему фронтом. Сразу трубку бросил!

Бойко позвонил Маргиани и, переговорив с ним, озабоченно сказал Серпилину:

— Помяните мое слово, как только займем эту рощу, командующий фронтом сразу же пошлет лично от себя проверять, что там стояло и как мы ударили — в яблочко или нет.

— Ну и правильно, что пошлет, — сказал Серпилин. — Не задарма же давать такое хозяйство!