Опьянение возрастало, разговор разгорался.
Дым, пар, зной, запахи пота сгущали воздух, и уже не понять было, от чего кружилась голова и веселело сердце. Но гости, закаленные на солнце Марыйской степи, легко сносили все, сидя в черной юрте.
Абдуррахман-сардар уже не звал старца наставником. Он говорил ему бесцеремонно:
— Клыч-ага! Твое время было временем благоденствия, достатка, удач. Когда под твоим началом мы совершали набеги, мы не возвращались без добычи. Ни один наш поход не встречал ни преград, ни сопротивления, ни опасностей. Дворы наши были набиты скотом, рабаты наши полны рабов.
Сардар смочил глотком чая пересохшее горло и продолжал, обращаясь к старику:
— Когда ты отказался от походов, от мирских дел и уединился, благодать кончилась. Мы не только не торгуем рабами, я теперь сам должен делать то, что пристойно лишь рабу. Невыносимо жить. Нет больше моих сил так жить. И я решил: «Пойду к наставнику, посоветуемся, поговорим». Вот взял с собой молодцов, пришел к тебе за твоим словом.
— Рад тебя видеть! — ответил Клыч-ага. — Я всегда тебя поминаю в своих молитвах. А слово мое: «Не падай духом!» Отчаяние — это от дьявола. Пока крепок телом, пока тверд духом, дерзай! А перед сильным и дерзким земля просторна!
Старик, подняв чайник, единым духом опустошил его через носик и протянул юноше, приказав заварить свежего.
С помолодевшим лицом, с загоревшимися глазами, он приподнялся, глядя куда-то далеко, словно там сквозь кошму юрты вились разбойничьи тропы между песков и за песками темнели сады, а за садами — открытые города, набитые золотом, нарядами, беззащитными, покорными людьми, стадами скота, верблюдами, караванами, шатающимися под грузом сокровищ.
— Я слышал, — сказал он, — в Афганистане произошли какие-то беспорядки. Там ссорятся двое братьев из-за царства: Шах-Заман и Шах-Махмуд. А границы там сейчас без хозяина. Без хозяина остались и земли Герата. [16] Стр. 26. Герат — город в северо-западном Афганистане.
Пытай счастье! Ступай туда!
— Ты щедр и зорок! — ответил сардар. — Я уже думал об этой прогулке. Я и пришел тебя об этом спросить. А ты сам все видишь и отвечаешь. Ты свят и прозорлив! А если ты посылаешь меня туда, удача нас отяжелит добычей!
Может быть, десятый чайник осушил сардар, пока поднялся.
— Помолись за нас. Благослови нас!
Наставник дал каждому по просяной лепешке и, обратившись в сторону Мекки, [17] Мекка — священный город мусульман в Саудовской Аравии. Мусульмане при молитве обращаются лицом в сторону Мекки.
встал на молитву. Остальные встали позади Клыча-халифы, и он, подняв руки, молился.
Когда дочитали молитву и все ответили «аминь», халифа сказал:
— Берите в руки, но не давайтесь в руки! Покоряйте, но не покоряйтесь! Да помогут вам Хызр и Ильяс и да будет с вами помощь божья!
Так, помолившись, вышли они из шатра, и вскоре в пустыне заклубилась пыль, поднятая копытами коней Абдуррахмана-сардара.
А во дворе Клыча-халифы все замерло, кроме женских рук, ткавших ковры, да крутящихся веретен, за которыми мальчики пряли пряжу.
Одна семья на берегу реки Герируд в окрестностях Герата, на севере Афганистана, вырастила и возделала большой сад.
От покушения прохожих сад был огражден глинобитной стеной, сверху покрытой колючками.
Рядами росли там яблони и груши, сливы и персики, разнообразные сорта винограда, а на грядах — дыни, арбузы, тыквы.
Кроме длинного навеса, никаких строений не было в этом саду. А под навесом жили не люди, а голуби; для них к балкам были прибиты доски, и в этих желобках голуби устраивали свои гнезда и выводили птенцов.
От голубей собирали столько удобрений, что их хватало на весь сад.
Между рядами винограда и под деревьями на солнечных местах тянулись площадки, густо и гладко смазанные глиной, где сушили виноград, славные гератские сливы и персики.
Гератская слива славилась во многих странах. На гератских базарах ее покупали для лечения многих болезней и расхваливали под названием бухарской, а на базарах Бухары, Самарканда и Ташкента ее покупали тоже как лечебную, но, расхваливая, называли гератской.
Сбор этой сливы в Герате считался самым разгаром полевых работ. Но в этом году, хотя сливы давно уже созрели и готовы были осыпаться, хозяева не шли в свой загородный сад на сбор урожая.
В стороне от сада стояло селение, окруженное высокими, как городская крепость, стенами.
Здесь жила семья, взрастившая голубиный сад. Здесь жили и еще многие садоводы и земледельцы.
Читать дальше