Виктор Поротников - Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве

— С чем пожаловал, князь-батюшка? — обратился к Игорю архиерей. — Всё ли ладно в Новегороде?

— Захотелось поглядеть, как тут моя княгиня поживает, — ответил Игорь и обнял за плечи Ефросинью, по лицу которой промелькнула тень недовольства такой бесцеремонностью. — Корят меня бояре новгородские, мол, почтения я не выказываю к дочери Яро слава Осмомысла. Вот и надумал я обратно в Новгород её звать.

— Иль наскучила тебе твоя мадьярка? — сердито проронила Ефросинья, сбросив с плеча руку мужа.

Гости за столом смущённо потупили глаза. Игорь же нимало не смутился, сказав с усмешкой:

— И вкусным отравиться можно. Ежели без меры потчуют.

Воевода Ясновит провозгласил здравицу за здоровье князя и княгини, чтобы хоть как-то скрасить возникшую неловкость. Все выпили. И только Ефросинья пить не стала.

Чужеземец, сидевший за столом, привлёк внимание Игоря.

Он заговорил с ним:

— Кто ты, друг? Я вижу тебя впервые.

— Эджислав, купец из города Гнёзно [103] Гнёзно — с X в. столица польского государства. .

— Откуда и куда путь держишь, друже?

— Был в Муроме и Рязани. Теперь до Киева подвигаюсь, пресветлый князь.

— Какова торговля в Рязани? Как поживает князь рязанский? — расспрашивал Игорь.

— Торговля в Рязани ныне никудышная, — признался поляк. — Князь суздальский заступил дорогу караванам из Новгорода Великого. Раздоры у него с новгородцами. Князь рязанский всё лето от половцев отбивался, коих великое множество к его порубежью подкочевало. Рязанцы молвят, давно не бывало такого бедствия от степняков.

— А чему удивляться? — Игорь со значением приподнял бровь. — Как говорили древние мудрецы, в существовании государств и племён, как и в природе, полной пустоты не бывает. Ежели где-то убыло, то прибудет в другом месте. Закон сей нерушим. Ныне князья наши отогнали поганых от Днепра, так они к Волге перекочевали, там теперь разбойничают.

Купец уважительно покивал головой, внимая князю.

Разговор перешёл на летний поход к Лукоморью киевского воеводы Романа Нездиловича, который пограбил вежи половецкие и с полоном воротился обратно. Хоть и долог был путь киевлян и берендейской конницы, однако никто из половецких ханов даже не попытался отбить у русичей добычу.

— Иссякла сила половецкая, — проговорил Игорь уже после застолья, оставшись наедине с Вышеславом. — Иные ханы в битвах полегли, иные в плену томятся, иные к Волге подались. Лишь на Дону Кончак и Гза ещё собирают степняков под свои знамёна, не хотят без боя с Дона уходить. На них-то Святослав и Рюрик намереваются будущим летом рати вести. Мне о том Ярослав поведал, который намедни ездил в Киев. Собираются князья крепкой силою, чтобы одним ударом покончить с донскими ордами.

— Ты-то в походе этом примешь участие? — спросил Вышеслав.

— С Кончаком меня дружба связывает, — сказал Игорь, не глядя на Вышеслава. — Однако ж не думай, в стороне не останусь. Незачем всю славу Рюрику и Святославу отдавать.

Вышеслав пытливо заглянул в лицо Игорю, стараясь понять, куда он клонит.

— Неужто к Волге пойдёшь?

— Пущай с волжскими степняками рязанские князья воюют. — Игорь хитро прищурился. — Замыслил я дальний поход на поганых, до самого Лукоморья земли дедовой.

— Безрассудство это, Игорь, — покачал головой Вышеслав. — Для такого похода большое войско нужно.

— Роман Нездилович с одним пешим полком и тремя тыщами берендеев насквозь прошёл все земли половецкие, ещё и ополонился, и табуны пригнал, возразил Игорь. — Я со Всеволодом и племянником Святославом не меньше войска соберу. Ярослав обещал ковуев дать. Лукоморских степняков мы одолеем!

— Оттого беды и раздоры, что всяк за себя стоим, угрюмо произнёс Вышеслав. — На поганых едином ратью выступать надо.

— Опять старую песню запел: вместе да вместе. Велика гора — Русь-матушка, и не нам её с места сдвинуть, — досадливо отмахнулся Игорь.

Он подошёл к Вышеславу, тронул его за плечо:

— Чего насупился? Иль робеешь со мной в поход идти? А Бренк мне сказывал, будто ты засиделся в Путивле, хочешь пойти в дружину к Святославу Ольговичу. Я хотел было отпустить тебя в дружинники к племяннику своему, но вспомнил, что он такой же книжник, как и ты. Нет, думаю, раздерутся они из-за книг, коих у Святослава полны сундуки. Либо начнут подначивать один другого греческими афоризмами и вовсе глаза друг другу выцарапают от большого-то ума.

Вышеслав взглянул на Игоря, не понимая, шутит он или говорит всерьёз.