Эптон Синклер - Зубы Дракона

Незадолго до Первой мировой войны Ланни Бэдд, маленький мальчик, путешествовал на поезде и встретил еврейского продавца электрических приборов. Они понравились друг друга, и незнакомец дал Ланни свою визитную карточку. Этот небольшая картонка пролежала в ящике комода. И если бы позже Ланни случайно не обнаружил её, роясь в этом ящике, как бы по-другому сложилась его жизнь! Он не написал бы Йоханнесу Робину, и Йоханнес не нашёл бы его в Париже и не встретился бы с отцом Ланни, а с деньгами отца Йоханнес стал одним из самых богатых людей в Германии. Сводная сестра Ланни не встретила бы Ганси Робина, и не шокировала бы свою семью, выйдя замуж за еврейского музыканта. Яхту не назвали бы Бесси Бэдд, и Ланни и его семья не совершили бы на ней трех рейсов, и яхта не стала бы средством поспешного брака Ланни и Ирма. Они, возможно, не поженились бы вообще, и не было бы никакого круизного медового месяца в Нью-Йорк, никакой малютки Фрэнсис, никакой плавучей молочной фермы! Короче говоря, если бы визитная карточка «Johannes Robin, Agent, Maatschappij voor Electrische Specialiteiten, Rotterdam» [5] Йоханнес Робин, агент, Общество электрических специальностей, Роттердам осталась прикрытой галстуками и носовыми платками, то большая часть жизни Ланни была бы потеряна!

Два счастливых представителя зажиточных классов, приветствовали пять своих близких друзей на железнодорожной платформе. Там все знали, кто такие Бэдды. А также знали, что те, с которыми они обнимаются и целуются, смеются и весело болтают, должны быть такими же богатыми и знаменитыми, как они сами. Приятная вещь иметь друзей, которых вы можете любить и ценить, и которые будут любить и ценить вас. Приятно иметь виллы, легковые автомобили и яхты. Но многие люди их не имеют и не имеют таких дорогих друзей. Они осознают себя скучными и никчемными и чувствуют себя одинокими. Они будут стоять и смотреть, с грустной завистью на поведение представителей удачливых классов в тех немногих случаях, когда последние снисходят проявлять свои чувства на публике.

Йоханнес Робин был идеальным символом человека, который познал, как использовать свои возможности в этом мире. Его черное пальто было пошито из лучшей ткани с шелковой подкладкой. Его черная шляпа была типа Хомбург [6] мужская фетровая шляпа с узкими, немного загнутыми полями и продольной вмятиной на мягкой тулье . У него были аккуратно подстриженные маленькие черные усы и бородка — эспаньолка. На его изящных кожаных дорожных сумках было множество этикеток. Его манеры говорили о спокойном самообладании. Его голос, казалось, ласкает вас. Все в нем было идеально правильным. Он добивался совершенства в теле и уме и знал, как представить их остальному миру. Вы никогда не услышали бы от него: «Посмотрите на то, что я, Йоханнес Робин, добился». Нет, он скажет: «Что за замечательная цивилизация, которая позволила ребенку, сидевшему на грязном полу лачуги в гетто и читавшему древние еврейские тексты, почесывая свои блошиные укусы, в течение сорока лет сделать столько денег!» И он мог бы добавить: «Но я не уверен, что делаю это наилучшим образом. А, что вы думаете?» И это вам тонко польстило бы.

Что касается Мамы Робин, её трудно было сделать элегантной. Можно нанять наиболее умелого кутюрье и дать ему ценовой карт-бланш, но Лия, жена Яши Рабиновича, останется традиционной еврейской матерью, теперь бабушкой, немного грузнеющей каждый год, без улучшения акцента голландского, немецкого или английского языков, на которых она говорила. Всё, что она имела, было добротой и преданностью, а если этого вам было не достаточно, то поищете недостающее в другом месте.

Современная практика легких разводов и повторные браки затрудняют работу специалистов по генеалогии. Ланни устал объяснять окружающим о своих двух сводных сестрах и решил называть их сестрами, и пусть другие сами разбираются в этом. Имя Марсе-лина Дэтаз даёт понять, что его носительница была дочерью художника, который был убит в последние месяцы войны. Также можно было догадаться, что Бесси Бэдд Робин приходилась дочерью отцу Ланни в Новой Англии. На этом суровом и скалистом побережье ее предки завоевали право на трудную и честную жизнь. Так Бесс была высокой и имела тонкие четы лица, и в них читалась добросовестность. Ее прямые каштановые волосы были стрижены, и она носила простые одежды, в которых стилисты позволили бы посещать публичные места. Ей было двадцать два года, и она была замужем четыре года, но отложила рождение детей из-за своей решимости аккомпанировать Ганси в той манере, какой он хотел.