Юрий Борев - Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

Экономическая и политическая организация нашего общества во многом остаётся тоталитарной: не демонтированы основные звенья ГУЛага, в стране экономический и политический кризис, а ведь именно он способствовал приходу к власти Гитлера. Кроме того, класс, заинтересованный в тоталитарной системе — номенклатура, — существует. Придя в себя после первых шагов перестройки, номенклатура обрела социальную активность и даже агрессивность. Ей есть что терять, ведь в её руках были мощные силы — КПСС, КГБ, армия, милиция. Структура общества готова не только принять нового Сталина, но и сформировать его из любого проходимца, находящегося в её гравитационном поле. При этом сталинизм столь скомпрометирован, что под его знамя сегодня не встал бы сам Сталин, разве что немудрёная Нина Андреева и её соратники. Так что, если верить марксистскому анализу, который во главу угла ставит экономические и классовые силы, тоталитаризм неизбежен, хотя и под антисталинскими, а возможно, и демократическими лозунгами.

Однако я не верю ни компьютерному анализу, ни совпадающему с ним марксистскому анализу. Они не учитывают духовные силы нашего общества, народное сознание, осмыслившее преступность сталинизма, коммунизма, тоталитаризма. Правда, пока я писал эту книгу, были сделаны первые попытки возвратить цензуру и раздались первые выстрелы в народ. И казалось, сталинизм возвращается. Однако нет! Ведь после хрущёвской оттепели никакими усилиями брежневской команды, опиравшейся на восемнадцатимиллионную бюрократию и военно-промышленный комплекс, не удалось вернуть сталинизм. После пяти лет перестройки — процесса более глубокого, чем оттепель, откат к сталинизму ещё менее возможен потому что сознание народа освободилось и просветлились.

Так кончалась эта книга, и я уже собирался отнести её в издательство… и тут грянул.

Его предсказывали, но никто не ожидал. Даже ЦРУ не сумело предупредить о нём Буша. Он был ожидаемой неожиданностью. А его исход и последствия оказались невероятны.

Я вспоминал уже слова Тютчева:

Чудо свершилось: бездарная хунта устроила бездарный путч.

«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые…»

В конце июля, находясь в гостях на подмосковной даче Горбачёва, Джордж Буш пошутил: «В этот момент мы оба весьма озабочены тем, что ситуация всё время развивается только к лучшему».

Шеварднадзе сложил с себя полномочия министра иностранных дел СССР, предупредил, что готовится новая диктатура.

В газете «Советская Россия» опубликовано «Слово к народу», подписанное Прохановым, Распутиным и другими писателями-патриотами. В этом обращении, согласно анализу многих обозревателей, были сформулированы основные идеи путча.

Виктор Астафьев выступил против этой политической акции, направленной на сохранение неправедного строя в нашей стране. Большое гражданское мужество нужно было иметь, чтобы выступить против этого обращения, под которым стояла подпись некоторых друзей Астафьева.

Вечером 18 августа Янаев и Язов были на концерте в зале Чайковского в честь праздника авиации. Не досидев до конца, ушли. По случаю праздника хорошо выпили «за успех нашего безнадёжного дела» и начали совершать переворот.

В ночь на 19 августа президента США Буша, отдыхавшего в штате Мэн, разбудил телефонный звонок. Помощник президента по национальной безопасности Скоукрофт сообщил: «Президент Горбачёв свергнут. В Москве власть захватили консерваторы».

Над всей Россией безоблачное небо… А потом бог послал дождь и лишил путчистов возможности эффективно применить «черёмуху».

Контрреволюция, о которой говорили большевики, свершилась!

Правильным путчем идёте, товарищи!

Черчилль сказал: «Кремль — это драка бульдогов под ковром». ГКЧП — бульдоги, вылезшие из-под ковра.

В начале путча из ЦК КПСС была послана шифрограмма, обязывающая все райкомы и обкомы партии поддержать ГКЧП.

Перед переворотом путчисты дали заказ на 250 тысяч пар наручников, а в Лефортовской тюрьме был произведён ремонт.