Юрий Борев - Фарисея. Послесталинская эпоха в преданиях и анекдотах

Путчистам полный кобец.

Вечером 21 августа Хазанов с балкона Белого дома продекламировал: «С нами Ельцин и Кобец, хунте наступил…»

Наполеон утверждал, что выиграть сражение при Ватерлоо ему помешал насморк. Насморк погубил и Янаева.

Генералы, которые кричали: «Пресса разлагает армию!» — были правы. Её основательно разложили, если она отказалась стрелять в свой народ.

Огромная толпа оказалась чудом самоорганизованности и дисциплины: тишина абсолютная, порядок идеальный. Если кому-то становилось плохо, толпа — самое неуправляемое собрание людей — расступалась, образуя коридор для подъезда «скорой помощи». Объявили речь Горбачёва, кто-то завопил: «КПСС — партия преступников!» На него шикнули: «Это тебе не митинг».

В дни путча Солженицын молчал. Редактор журнала «Наш современник» Станислав Куняев объяснил: «Он серьёзный человек, а не актёришка, порхающий с Берлинской стены на площадь у Белого дома».

КПСС — криминальная партия старого Союза.

Райком закрыт. Приносят партбилеты и сдают вахтёру.

На опустевшем постаменте памятника Дзержинскому написано: «Мавзолей Крючкова».

На каком-то митинге кто-то удачно сказал: «Словами „Караул устал“ было разогнано Учредительное собрание, и началась история нашей страны. Кончился этот цикл истории после подавления путча, от того, что „народ устал“.»

Вступлю в партию. Возможны варианты.

То, чего за семьдесят три года не смогли сделать белые генералы, интервенты, кулаки, враги народа, фашистские полчища, космополиты, демократы, — за три дня сделали восемь членов ГКЧП.

В каждом веке есть своё средневековье. Наше средневековье кончилось 22 августа 1991 года.

Нострадамус предсказывал, что в 1917 году придёт злая власть и просуществует семьдесят три года и семь месяцев. Просуществовала эта власть семьдесят три года и девять с половиной месяцев.

В России, как всегда, не было бы счастья, да несчастье помогло.

И опять пошёл разгул махровой демократии.

Парад взбесившихся суверенитетов.

Как много в нашей стране властолюбцев с психическими отклонениями.

Опыт показал: сталинская система принципиально не поддаётся перестройке. Перестройка кончилась. Начинается переделка. Это — приватизация, свобода предпринимательства, свобода общения с миром, переход от дензнаков к нормальным деньгам, рынок, всё покупается и продаётся, всё — кроме чести.

Детство. Я стою во дворе и смотрю на наш дом. Первый этаж, второй, третий… Я смотрю всё выше — и вот уже последний этаж; по небу бегут облака, и мне кажется, что дом падает на меня. Я спешу опустить глаза, и дом снова неподвижен. Много раз потом, когда мне хотелось испытать безнаказанно сладкий ужас, я задирал голову, чтобы видеть и дом, и небо. Так же, как дом на фоне неба, многое видно по-другому на фоне эпохи, истории.

Чума побеждена. Но однажды, писал Альбер Камю, она может выслать своих крыс на залитые солнцем улицы города, поэтому так необходимо осмысление сущности и механизмов функционирования тоталитарных режимов.

Я не ведаю, что будет завтра. Но пока живу — надеюсь, и я знаю, что сегодня у меня первый день свободы, потому что я наконец заставил себя не бояться. Это первый день моей оставшейся жизни. И как бы там ни было, так будет до моего последнего дня.

Я благодарен читателям, которые прислали мне свои анекдоты и предания, а также тем, которые захотят это сделать по адресу: 103031, Москва, а/я 3. Особенность этой книги в том, что она не закрыта, и я надеюсь с помощью читателей её обогатить и углубить.