Джон Кампфнер - Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи

[4] Американский политик, губернатор штата Нью-Йорк, кандидат в президенты США от демократов в 1928 году, впоследствии глава компании Empire State, построившей небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг. На ежегодном ужине его памяти традиционно собирают средства в пользу католических организаций, работающих с нуждающимися детьми. , первого католика-кандидата в президенты страны. Ужин проводится в нью-йоркском отеле «Уолдорф Астория»: вход только во фраках, и никто из желающих попасть в будущем в Белый дом и думать не может о том, чтобы его пропустить. В октябре 2000 года Джордж Буш-младший пошутил (и в его шутке была изрядная доля правды): «Это впечатляющее собрание: те, у кого есть все, и те, у кого еще больше. Некоторые люди называют вас элитой; я же назову вас своей базой». Это довольно честное заявление могли бы примерить к себе многие политические лидеры во многие эпохи.

Такова топография глобальных кочевников: они общаются в узком кругу людей того же склада ума, сражаются друг с другом на одних и тех же аукционах, налаживают связи на яхтах друг друга. Они сравнивают себя только с людьми того же уровня, что часто приводит к неудовлетворенности своим уделом, к убеждению, что они недостаточно богаты или влиятельны. Они пытаются платить как можно меньше налогов — столько, сколько сходит им с рук. Они помогают друг другу укрепиться во мнении, что благодаря накоплению богатства и его расходованию на благотворительные мероприятия заслужили право принятия глобальных решений и право на моральное превосходство. Ллойд Бланкфейн, председатель совета директоров и генеральный директор Goldman Sachs , выразил мнение многих представителей этой группы, произнеся свою знаменитую фразу, что он «делает работу Бога».

Но прежде всего они одержимы конкуренцией — и в зарабатывании денег, и в их использовании. Первый этап после первоначального обогащения — показное потребление. В разные эпохи люди демонстрировали свое богатство по-разному, но психология, лежащая в основе этих демонстраций, всегда одна и та же. Рабы, наложницы, золото, замки древности и средневековья — те же частные самолеты, курортные острова, футбольные и бейсбольные клубы нашей эры. Для некоторых этого достаточно. Они перестают привлекать к себе внимание, скрываются за высокими стенами своих особняков, наслаждаясь изысканной роскошью в узком кругу друзей и прихлебателей.

И уже на ранних этапах вступают в силу законы притяжения. Чем вы богаче, тем богаче вы становитесь. И чем вы беднее, тем легче упасть еще ниже. Консультанты по инвестициям говорят, что самое трудное — заработать первые десять миллионов. Как только вы достигли этой вехи, остальное за вас сделают льготные налоговые режимы, юристы и законы. Лучшие умы обнаруживаются там, где находятся деньги, и законодатели и чиновники, зарабатывающие лишь малую долю дохода этих людей, не могут с ними тягаться. Плутократы убеждают государство отстать от них, но когда у них начинаются трудности, государство неизбежно превращается в их лучшего друга, готового выручать банки и другие институты — «слишком большие, чтобы рухнуть» [5] Too big to fail — знаменитое выражение, ставшее популярным в США еще в 1980-х, а во время финансового кризиса 2008 года употреблявшееся повсеместно, так и не получило пока общепризнанного перевода на русский. Идея же проста: некоторые компании (в том числе банки) настолько крупны и важны для экономики, что государство не может позволить им обанкротиться — иначе возникает риск обрушения всей системы. . Прибыль становится частной, долги национализируются. Как выразился американский экономист Джозеф Стиглиц, «сегодняшнее неравенство во многом объясняется манипулированием финансовой системой, которое стало возможным благодаря изменению правил, купленному и оплаченному самой финансовой индустрией, — это одна из самых выгодных инвестиций в истории».

Сегодня, как и в прошлые века, символов статуса бывает недостаточно. Насытившись самим богатством, люди хотят больше. Некоторые (хотя и немногие) стремятся занять государственные посты. Можно вспомнить Сильвио Берлускони, который, в свою очередь, следовал пути Марка Лициния Красса. Более безопасная и проторенная дорожка — путь бизнесмена или банкира, пользующегося политическим влиянием без формальной власти, не уходящего полностью в тень, но и не стремящегося быть на виду. Вспомните Козимо Медичи, да и любого человека, добившегося богатства и публичности в наши дни, от банкиров до предпринимателей и интернет-магнатов. Членство в правительственной комиссии или в попечительском совете культурного учреждения обеспечивает им и столь желаемую респектабельность, и ощущение, что их труд не пропал зря.

Читать дальше