Вера Гривина - Путь к своему королевству

– Брунаш! – раздраженно воскликнул Петр Бориславович. – Ты чего копошишься? Спать мне не даешь!

Ничего не ответив, Бруно повернулся на другой бок и затих.

Борис ненавидел сырую и промозглую константинопольскую зиму, не очень жаловал и здешнее слишком жаркое лето, но любил весну, а точнее время, когда только начинали цвести сады. Вид оживающей природы действовал на него ободряюще. Как бы не было ему плохо, в нем всегда с первыми лучами весеннего солнца просыпалась жажда жизни.

В один из весенних дней Борис сидел на мраморной скамье, под осыпанным розовым цветом платаном. Запахи свежей листвы, травы и моря ласкали обоняние, мягкий ветерок нежно трогал лицо, а солнце отдавало тепла ровно столько, сколько хватало, дабы не замерзнуть и не перегреться.

Борис блаженно сомкнул веки. Когда же он вновь открыл глаза, то неожиданно увидел перед собой старого знакомого – Рожера. Этот знатный норманн успел овдоветь и следовательно утратить родственную связь с императором Мануилом, что, впрочем, не мешало ему по-прежнему искать у последнего милостей.

Борис поднялся.

– Здравствуй, Рожер! Как твои дела? Ты уже женился?

При дворе византийского императора знали, что вдовствующая иерусалимская королева Мелисенда выбрала Рожера в мужья своей племяннице, княгине Констанции Антиохийской, муж которой погиб три с половиной года назад в бою с турками. Эту кандидатуру поддержали и молодой иерусалимский король Балдуин III, и рыцари христианского Востока. Однако Рожер сейчас не выглядел счастливцем, заполучившим завидную невесту.

– Нет, не женился, – недовольно буркнул он.

Борис виновато развел руками.

– Прости, если я тебя обидел, но, если верить молве, твоя свадьба с антиохийской княгиней – дело решенное.

Рожер еще больше нахмурился.

– Княгиня Констанция предпочла мне Рено де Шатильона, и у них скоро будет свадьба.

Борис не поверил своим ушам.

– Рено? И ей дозволяют выйти за него?

– Король Балдуин согласился на этот скандальный брак, во избежание более громкого скандала.

– Представляю, чего это ему стоило, – пробормотал Борис.

– Что там говорить! – воскликнул Рожер. – Такая влиятельная дама, вдова столь выдающегося супруга, так унизила себя союзом, с таким ничтожным повесой!

– От женщин всего можно ждать.

Рожер опять вздохнул и, попрощавшись, ушел. Спустя совсем немного времени, к Борису подошел Лупо.

– Я не помешал мессиру?

– Не помешал. Тут до тебя Рожер был.

– Как поживает сей высокородный муж? – осведомился Лупо. – Он уже обвенчался с княгиней Констанцией?

– Нет, не обвенчался. Антиохийская княгиня выходит замуж за Рено де Шатильона.

Лупо было трудно чем-нибудь удивить, но на сей раз он выпучил глаза.

– Да, ну!

– Вот тебе и да, ну!

Придя в себя, Лупо расхохотался:

– Представляю, какой переполох в Иерусалимском королевстве.

– Шума наверняка много, – усмехнулся Борис. – Вряд ли король горит желанием породниться с Рено.

– Должно быть, король Балдуин уже имел возможности узнать нрав жениха своей антиохийской кузины. Де Шатильон, конечно же, храбр, но притом алчен, безудержен в гневе, упрям, как мул, и напорист, как бык.

– Не он один там такой, – заметил Борис.

– Алчных, гневливых, упертых и безрассудных рыцарей много, но из них только де Шатильон станет князем Антиохийским. Как бы это не обернулось для защитников Гроба Господня большой бедой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Кальман Книжник – венгерский король из династии Арпадов (1096 – 1116).

Влахернский дворец – дворец, расположенный на берегу бухты Золотого Рога, принадлежавший константинопольским императором и ставший с конца XI века их основной резиденцией.

Синклит – византийский сенат, совещательный орган при императоре.

Жупан – князь у сербов.

Ромейской (то есть римской) греки называли в Средние века Византийскую империю, поскольку считали ее наследницей древней Римской империи.