Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том второй

– Если бы я сейчас увидел Тони, – понял Виллем, – я бы ей сказал, что я ее люблю, и буду любить. Но у меня другой путь, он никогда не изменится. И я бы попросил рассказать мальчику, что он наследник титула, – он обвел глазами крыши поселка, – он потомок Арденнского Вепря, барон де ла Марк… – Виллем выбросил окурок:

– Может быть, мы зря беспокоимся. Элиза решила переночевать в Льеже. Наверное, с ним, с тем человеком. Он, скорее всего, тоже из Сопротивления. Завтра Элиза утром появится… – сестра не приехала ни до, ни после мессы.

Отец Андре пошел к врачу, а Виллем повел детей обратно в приют. Он улыбнулся девочкам:

– Вы поиграйте, милые. Мы все приготовим… – Виллем учил мальчишек варить обеды. Он замечал:

– Ничего зазорного в работе на кухне нет. Мужчина должен уметь себя обслуживать. Готовить, стирать, убирать… – они сварили суп, из старых овощей. Виллем выдал близнецам решето:

– Соберите яиц, милые. Сделаем омлет, с гренками… – Иосиф и Шмуэль остановились на заднем крыльце. Сестра прыгала, девочки хлопали в ладоши:

– Sonnez les matines! Sonnez les matine!

Ding, daing, dong. Ding, daing, dong…

Гамен, жмурясь на полуденном солнце, свернулся клубком у двери курятника. Шипперке, воспитанная собака, относился к птицам свысока, не гоняя их по двору. Гамен только клацал зубами, когда какая-то курица подходила ближе. Шипперке почесался. Иосиф, углом рта, сказал:

– Etsitantkwamnieterug?

Шмуэль хмыкнул:

– Danmamagroeien… – он махнул в сторону Маргариты:

– Mamankommaprelawar, – они оба ждали мать. Маргарита ловко приземлилась в нужном квадрате, Иосиф крикнул: «Молодец!».

Хинкелен был девчачьей игрой. Летом мальчики ходили на площадку для петанка. Отец Виллем выточил для них кегли. Он водил ребят в лес, учил их ставить палатки, удить рыбу, различать съедобные и ядовитые растения. Они поднимались на Ботранж, самую высокую гору Бельгии, и ночевали в пещере, на склоне. В округе было много заброшенных шахт:

– Залезть бы в одну из таких… – заметил Иосиф брату, – я слышал, что все плоскогорье можно под землей обойти… – он понизил голос:

– Монах так делает, с ребятами. Внезапно появляется, нападает на немцев, а потом исчезает… – в Мон-Сен-Мартене было не принято болтать языком зря. Монаха почти не упоминали, тем более, при немцах. Иосиф и Шмуэль подозревали, что некоторые старшие мальчишки выполняют его поручения.

Маргарита подбежала к братьям, переминаясь с ноги на ногу:

– Давайте я соберу… – Шмуэль шепнул ей на ухо: «Тебе в умывальную надо». Сестре еще не исполнилось четырех лет. За игрой, Маргарита могла забыть кое о чем. Девочка хихикнула:

– Лень наверх подниматься. Куры все равно… – она прибавила крепкое, валлонское словечко.

– Воскресенье, мадемуазель Дельпи, – строго заметил Шмуэль, – Божий день, а ты себе что позволяешь… – они услышали шорох шин. Гамен повел ушами. Схватив зубами подол пальто Маргариты, шипперке потянул ее в сторону курятника. Хлипкая дверь заскрипела, Маргарита и собака исчезли из виду.

Хлопнула дверь машины, девочки замерли. Шмуэль, невольно, незаметно, сжал руку брата. Высокий, красивый мужчина, в безукоризненной, серо-зеленой шинели, с блестящим на солнце воротником, темного меха, облокотился о забор:

– Комендант Барбье в такой форме ходит… – Иосиф услышал, как брат затаил дыхание, – с мертвой головой, с молниями… – Максимилиан фон Рабе ласково улыбнулся: «Примете меня в игру, милые?».

Распахнув калитку, Макс щелкнул пальцами. Вдоль ограды приюта выстроились автоматчики. Дети молчали, Макс услышал голоса куриц, из сарая.

Он увидел четкие, черные линии, на булыжнике двора:

– В рейхе такая игра называется «Ад и Рай», милые… – тонкие губы улыбались. На крыльце отирались мальчишки лет пяти, близнецы:

– Отлично, Отто останется довольным. У них какая-то программа, с близнецами… – из Брюсселя Макс позвонил в Мон-Сен-Мартен. В комендатуре сказали, что Барбье уехал в Льеж. Макс закатил глаза:

– Не собираюсь я делать крюк… – в Льеже, голос у Клауса был веселый:

– Мы нашли передатчик, за которым давно гонялись, Макс. Кто бы мог подумать, что экономка в католическом приюте, передает сведения в Британию… – Барбье надеялся, что мадам Дельпи, как звали экономку, начнет говорить, и они узнают, кто такой Монах.

– Работай, – успокоил его Макс, – я разберусь с приютом. Мы все перевернем в змеином гнезде. Буде мадам Дельпи упрется, привози ее обратно в Мон-Сен-Мартен. Я ей быстро развяжу язык… – Барбье хотел еще что-то сказать, но Макс прервал его: «Увидимся. Возвращайся к допросу».