Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том третий

– Нас кто-то выдал… – пришло в голову Питеру, – но кто? Ребята, агенты, из церкви не выходили. Чурда держал связь с партизанами. То есть говорил, что держит… – все это могло подождать. Питер понятия не имел, что случилось с кузиной Эстер, после смерти Гейдриха. Он надеялся, что Звезда успела уехать в Варшаву, с передатчиком, и ей не пришлось переходить на нелегальное положение.

– Как, например, мне… – Питер понимал, что штандартенфюрер фон Рабе видел его, в Касабланке: – Я их вывел на Элен… – горько подумал Питер, – я виноват, в ее смерти… – сейчас ему требовалось выбраться из Праги. Он пошел на пригородную явку, в надежде, что адрес не провален. Его документы судетского немца были непоправимо испорчены. Питер подозревал, что Макс успел развесить по всей Праге плакаты, с его описанием, но потом задумался:

– Вряд ли. Генрих говорил, об отделе внутренней безопасности СС. Если Макс признается, что знаком с британским разведчиком, с довоенных времен, его начнут проверять. В Германии, как в России, тоже везде ищут предателей… – квартира, к облегчению Питера, осталась безопасной. Гестапо в маленький домик, с огородом, на задах, не наведывалось. Пожилые хозяева продержали его три дня. Обзаведясь костюмом, побрившись, Питер двинулся дальше. Он помнил рассказы покойного полковника Кроу, о побеге из плена:

– У Стивена польские документы имелись, а у меня вообще никаких бумаг нет… – ехать в Берлин было невозможно. Питер не хотел подвергать риску Генриха, его отца и сестру. Оставалось надеяться, что никто не заинтересуется приличным молодым человеком, с нацистским значком, на лацкане. Питер был призывного возраста, что могло обратить на него внимание патрулей. Хозяева явки снабдили Питера костылем, велев прихрамывать. Он, все равно, пользовался пригородными поездами, и отсиживался в мужских уборных. Питер ругал себя за то, что не взял у Генриха несколько адресов членов его группы, в провинции:

– Хотя нет, – он пил жидкий эрзац, на дрезденском вокзале, – тоже не надо. Я хорошо знаю Германию, справлюсь… – вспоминая вагоны третьего класса, Питер понимал, что только этим летом можно было проехать через весь рейх, без документов.

Репродукторы захлебывались «Хорстом Весселем», и криками Геббельса. Танки Роммеля стояли в двух днях пути от Александрии. Газетные щиты усеивали фотографии русских пленных, под конвоем, и веселые, загорелые лица солдат вермахта, с пулеметами, и на танковой броне. Армию, по заверениям рейхсминистра, было не остановить. В августе вермахт собирался достичь Волги и Кавказа.

Никто не смотрел в сторону прихрамывающего молодого человека, в хорошем костюме, с портфелем и «Фолькишер Беобахтер», под мышкой. В Кельне Питер понял, что немецкие газеты сообщают далеко не всю правду. В последний день мая британская авиация, атаковав город, разрушила три тысячи зданий. От вокзала остались одни руины, но собор почти не пострадал. Железнодорожные пути успели восстановить.

Купив билет до Брюсселя, Питер зашел в главный неф. Он стоял, со свечой, перед распятием, думая о людях, погибших на его глазах в Лидице, о чехах, застрелившихся в церкви на Рессловой улице. На пражской явке, Питер прочел в газетах, что все диверсанты уничтожены, но хозяин сказал ему о слухах:

– Ни один человек не выжил… – вздохнул чех, – все предпочли смерть, от своей руки, пыткам и казни.

– Это наш выбор… – вспомнил Питер слова Яна Кубиша, – мы готовы на все, чтобы избавить страну от немцев… – он перекрестился:

– Господи, дай им вечный покой, в присутствии Своем. Пусть война закончится, пусть больше невинные люди не страдают… – в Брюсселе знали об успехе покушения:

– Молодцы, – весело сказала Роза, – отличная работа. В Блетчли-парке все довольны… – Питер велел себе не думать о двух сотнях человек, расстрелянных в Лидице:

– У тебя есть долг, выполняй его, – он допил пиво, – с остальным разберемся после войны… – Роза посмотрела на изящные часики: «Пора».

Поднимаясь по ступеням собора, он сказал себе:

– Надо позаботиться об Августе, миссис Кларе и детях. После войны надо перевести заводы на выпуск гражданской продукции. Жениться, в конце концов… – когда он вспоминал Элен, сердце, все еще, немного болело.

Задержавшись у чаши со святой водой, они прошли в пятый ряд. Питер заметил немного неприязненные взгляды мужчин, в церкви. Устраиваясь на скамье темного дерева, он тихо усмехнулся:

– Рядом с Розой всегда так. Люди недоумевают, что она нашла в коротышке… – пахло ладаном, шуршали костюмы женщин. На мраморном полу, лежали разноцветные отсветы витражей. Нащупав крестик, Питер подумал о девушке, с бронзовыми волосами, увиденной им в Праге: