Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том четвертый

Бонхоффер перекрестил узкую спину, в темной шубке. Она несла шляпку в руке, помахивая сумочкой. Волосы, покрытые каплями дождя, немного блестели. Она ступала легко, будто плывя над травой:

– Марта, услышав, что идет Иисус, пошла ему навстречу… – Бонхоффер поднялся. За церковью не наблюдали, ключи лежали у него в кармане. Он хотел помолиться о будущем ребенке:

– И о ней, и о Генрихе. Обо всей Германии. Господи, дай нам исцеление, избавь нас от морока этих лет… – тяжелая дверь церкви захлопнулась. Ветер взметнул над травой бронзовый, палый лист.

В общем вагоне поезда из Оберенхайма, подходившего к вокзалу Цоо, было тепло. Девушки расстегнули форменные, серо-зеленые шинели, сбросив их на деревянные сиденья. Многие учащиеся школы СС никогда не навещали столицу рейха. Они приникли к окнам, расспрашивая уроженок Берлина о зданиях, проносящихся мимо.

Экскурсию устроили, как рождественский подарок. Девушки, на каникулах, разъезжались к родным. Те, у кого не было семьи, оставались в Берлине. Группу селили в одном из домов общества «Лебенсборн», на окраине города.

В начале осени, курсантки успели навестить подобный дом в Эльзасе, где располагалась школа. Их познакомили с девушками, ожидающими детей, провели по аккуратным, чистым помещениям для младенцев. Главная медицинская сестра прочла лекцию, об уходе за младенцами. В Оберенхайме, кроме занятий по нацистской идеологии, физической подготовки, и технических дисциплин, преподавали кулинарию и домоводство.

Начальница школы, SS-Fuhrerin, ее светлость принцесса Ингеборга фон Шаумбург-Липпе, наставительно поднимала палец:

– Вы должны брать пример с образцовых арийских жен и матерей. Ваша работа на благо рейха только начинается, дорогие девушки. Замужество и рождение детей, есть истинное призвание любой женщины, верной дочери партии и фюрера… – ее светлость Ингеборга носила на лацкане форменного жакета золотой значок НСДАП. Она была родственницей обергруппенфюрера, принца цу Вальдека унд Пирмонта, руководителя СС в Касселе. Дети ее светлости Ингеборги выросли, начальнице школы было за сорок. Она ласково встретила Эмму фон Рабе:

– Очень хорошо, что ты, дорогая моя девочка, последовала примеру братьев. Твоя покойная матушка была бы рада, узнай она, что ты отдаешь свои силы работе на рейх и фюрера… – графиня Фредерика была связана с домом Шаумбург-Липпе, родственными узами.

Несмотря на хорошее отношение к ней начальницы, и аристократическое происхождение, Эмма старалась не выделяться среди товарок. Впрочем, в первом наборе в школу, почти все учащиеся происходили из семей офицеров СС. Многие знали друг друга, по конференциям Лиги Немецких Девушек, партийным съездам, где они маршировали со знаменами, и летним лагерям. В Оберенхайме школа размещалась в здании католического монастыря, закрытого после аннексии Эльзаса и Лотарингии. Девушки жили по несколько человек, занимая бывшие кельи. Партайгеноссе Ингеборга поддерживала строгую дисциплину. Девушек будили в шесть утра, на зарядку, уборку помещений, и утренний развод, во дворе монастыря. Дежурные по школе поднимали флаг СС. Ученицы пели «Хорста Весселя», отдавая нацистский салют, и строем шли в столовую.

На медицинской комиссии, при поступлении, врачи придирчиво измеряли рост кандидаток. Эмма окидывала взглядом столовую:

– Все высокие, светловолосые, голубоглазые, как на картине Циглера, – она горько усмехалась. Кандидаток обязывали предоставить рекомендации от офицеров СС, руководителей отделения Лиги Немецких Девушек, или нацисткой женской организации. Документы, как и у мужчин, проверяли до шестого, и седьмого колена. Девушки сдавали письменный экзамен, с диктантом, и сочинением, на темы нацистской идеологии. На устном испытании они отвечали на вопросы о «Майн Кампф», истории рейха и НСДАП.

Кроме того, все прошли спортивные испытания, бегая стометровку, отжимаясь и подтягиваясь.

Несмотря на возраст, и двоих детей, ее светлость Ингеборга щеголяла отменной фигурой. Начальница обгоняла на стометровке девушек, младше ее на два десятка лет:

– Наше здоровье принадлежит фюреру и рейху… – заявляла она, – умеренность в еде и отсутствие вредных привычек, вот ключ к долголетию… – курение и спиртное в Оберенхайме запрещали. Шкафчики девушек, и кельи обыскивали. Партайгеноссе Ингеборга поощряла доносы учащихся друг на друга. Им давали увольнительные, в город, но не позволяли выходить с территории школы в одиночестве: