Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая

– НКВД, давно… – она повела рукой, – затеяло одну операцию, и, кажется, в ней преуспело… – она затянулась солдатской папиросой, – я не могу тебе всего рассказать… – поцеловав седоватый висок, Федор усмехнулся:

– То есть ничего не можешь рассказать. Я понял, что Меиру о тебе нельзя упоминать, и всем остальным тоже. Ни о тебе, ни о Марте. Но Максимилиана, или Отто… – Федор сдержал ругательство, – Меир может найти. Особенно учитывая, что Джон мертв, а больше никого и не осталось, из тех, кто разведкой занимался… – Анна хмыкнула:

– Посмотрим, насчет кузена Джона. То есть племянника, по возрасту… – Федор махнул рукой:

– Я их всех кузенами называю… – Меир был за его спиной, в командирском танке полковника Хупфера, за рычагами управления. Увидев, из машин, отступающих немцев, Федор присмотрелся к форме:

– Это не немцы… – крикнул он Хупферу, в грохоте снарядов, разносящих окопы, – это мои бывшие соотечественники, коллаборационисты… – они надеялись найти на брошенных позициях раненых, однако в развороченной снарядами земле валялись только трупы:

– Или куски трупов… – Федор отвел глаза от груды тел, в форме власовцев, – но ничего, в Мон-Сен-Мартене у нас пленные появятся. Меиру будет с кем работать… – красная, дымящаяся ракета ушла вверх. Танки двинулись по заснеженному холму. Сокол, развернувшись, полетел на север, к Мон-Сен-Мартену. Вылезая из окопа, Федор велел своим ребятам:

– Отдохните. Пообедаем здесь и дальше пойдем. Надо до вечера выбить немцев из городка… – обедать они собирались рядом с телами убитых коллаборационистов, но на такое никто давно внимания не обращал. Позиция находились на самом верху пологого холма. Федор оценил местность:

– Дальше у нас распадок, ручеек, приток Амеля, и опять холм. Еще хорошо, что на Ботранж не надо взбираться… – башня на Ботранже была отсюда видна, как на ладони. Немцы, по мнению Федора, могли поставить там пулеметчиков. Танкам выстрелы были не опасны, но за танками шла пехота:

– Надо сказать Хупферу, чтобы послал туда ребят, сбросить СС с башни к чертовой матери… – в лицо бил прохладный, полуденный ветерок. Черная вода ручейка бежала по камням, среди подтаивающего снега:

– Видно, что скоро весна. Конец января, а все равно, солнце светить начало… – он подумал о том, что случится в конце апреля:

– Или начале мая. Конечно, я буду рядом с Анной, как иначе? Может быть, и малыша до той поры найду… – Меир и так бы занялся поисками Максимилиана:

– Он выведет нас на ребенка, – Федор задумался, – а если Анна права, если Джон выжил, он тоже сможет что-нибудь рассказать. Может быть, Джон видел Марту, знает, что с ней случилось. Хотя понятно, что… – Федор не хотел вспоминать зеленые глаза дочери:

– Совсем молодой погибла. Мы обязаны найти ее ребенка, вырастить внука, или внучку. Маленький Аарон теперь не только отца не узнает, но и деда… – Анна написала, что доктора Горовица тоже представили к Медали Почета:

– В Америке больше нет такой семьи, – понял Федор, – отец, и оба сына получили высшую награду страны. Только бы с Меиром ничего не случилось. Пусть он увидит конец войны, пусть женится, детей заведет. Обидно погибать, когда впереди Берлин. Хотя, может быть, мы зря Питера рано хороним… – солнце припекало, но Федор не хотел стягивать шапку:

– Меня хорошо видно. Если в башне снайперы сидят, с моими рыжими волосами, они сразу меня снять попробуют… – он едва успел броситься вниз, на мокрый снег. Заработал пулемет, Федор, присмотревшись, велел:

– Огонь из всего оружия, немедленно… – в танках, видимо, поняли, что происходит на высоте. Над головой Федора завыл снаряд шермана, в лесу свалилась, переломившись надвое, сосна. По склону холма, вверх, на бывшие немецкие позиции, кто-то полз. Федор хмыкнул:

– Ладно. Танкисты сейчас попробуют башню снести, с пулеметчиками, а я гостю помогу… – судя по всему, к ним явился посланец из Мон-Сен-Мартена. Федор, перекрестившись, вздрагивая от пушечных залпов, пополз ему навстречу:

– Только бы его не убили, по дороге… – отплевавшись от ледяного снега, он протянул руку:

– Давай быстрее… – это был худой, бледный парнишка, в грязной куртке и намотанном на голову шарфе. Федор, матерясь, по-русски, втащил его в окоп. Парнишка отдышался:

– Вы русский… – Федор едва понял его деревенский акцент. Усадив мальчика на какой-то ящик, брошенный власовцами, Федор крикнул ребятам:

– Флягу с кофе принесите… – мальчик чихал, стуча зубами: