Дмитрий Барчук - Александрия

– Но какой из тебя еврей? Ты в зеркало на себя посмотри! – не переставал удивляться я.

Леонид сразу приободрился от произведенного на меня эффекта и рассказал анекдот:

– Прибегает мужик к хирургу и говорит: доктор, кастрируйте меня быстрее. Хирург ничего понять не может: зачем, вы еще такой молодой? А пациент не унимается, торопит: делайте быстрее, что я вам говорю, у меня нет времени, я вам хорошо заплачу за срочность. Делать нечего. Покачал хирург головой и отрезал мужику его хозяйство. Пока тот отлеживался после наложения швов, врач его спрашивает, и зачем же вам все-таки это было нужно? Понимаете, отвечает пациент, я завтра на еврейке женюсь, а у них такой обычай. Хирург хватается за голову: так это же обрезанием называется! А мужик его удивленно спрашивает: а я что сказал?..

Неклюдов заржал как конь. Я же только вяло ухмыльнулся.

– А ты чего не смеешься? Представляешь, каково кастрированному мужику перед свадьбой?

– Лень, а ты, правда, ради этого паспорта обрезание делал? Сильно больно было? – внезапно спросил я.

Неклюдов взвился из кресла и завопил:

– Дурак ты. Я этот анекдот тебе рассказал, потому что у меня жена – тоже еврейка, а не потому, что меня обрезали. Она обратилась в посольство Израиля, и ей дали второе гражданство, мне, как мужу, тоже. В России всякое может случиться, а тут теплая страна на берегу Средиземного моря…

– И палестинская интифада, – перебил я своего размечтавшегося заместителя.

– Да уж лучше палестинцы, чем наши чеченцы. Там хоть у правительства есть цель, идея, преданная армия. А случись у нас какая-нибудь заваруха, кого прикажешь поддерживать? Президента, правительство или Государственную думу? Нет, увольте. Я уже наслужился, походил в пешках, сыт этим по горло. Уж лучше бунгало на берегу теплого моря и приличная сумма на банковском счету у евреев, чем место на нарах или на кладбище у нас. Тебе на этот счет тоже настоятельно рекомендую подумать. Все-таки как-никак папаша твой – еврей, да и внешность у тебя более соответствующая, чем моя. Один визит в посольство – и все устроится. Они даже почтут за счастье дать гражданство российскому олигарху.

– Ты уж прости меня, Леонид, но я как-нибудь здесь перекантуюсь. Это моя Родина. Я даже английского толком не знаю, а ты хочешь, чтобы я идиш изучил. Я встречался со многими эмигрантами. Да, у них вроде бы все хорошо, но глаза – тусклые. Здесь надо реализовываться, дома. Никуда я отсюда не уеду.

Неклюдов встал, потянулся, щелкнул пальцами, разминая их, и сказал:

– Ну, смотри. Хозяин – барин. Если вдруг передумаешь, главное, чтобы было не поздно унести ноги отсюда.

– А что у тебя с Людмилой? Вы что, разводитесь? – не удержался и спросил я Леонида.

Он обернулся у самой двери, еще раз щелкнул пальцами:

– У нас просто очередная пауза в отношениях, босс.

Семейка Неклюдовых была веселой во всех отношениях. Леонид прожил с Людмилой больше двадцати лет. Их старший сын Вовка учился уже на третьем курсе в Высшей школе экономики, в то время как мой Лешка перешел лишь в девятый класс. Второй сын у Неклюдовых был Лешкин ровесник.

Казалось бы, Леонид – суровый мужик, офицер, разведчик, прошел Афганистан, к любым бандитам не побоится поехать «на стрелку», сломает любого должника; а в собственной семье он был далеко не хозяином положения. Хотя он и строжился, как мог, но на домочадцев его свирепый взгляд не производил такого впечатления, как на посторонних. Может быть, потому, что жена и сыновья знали, что в глубине души он их очень любит и никогда не сделает им ничего дурного. Честно признаюсь, я бы на его месте такого отношения к себе не вытерпел.

Его жена была на четыре года моложе своего супруга. Видная, интересная женщина. Несмотря на близость пятого десятка и двух уже почти взрослых сынов, Людмила Сергеевна сохранила стройную фигуру. Всегда одевалась в дорогих магазинах, модно, но слишком ярко. Она могла появиться с мужем на корпоративной вечеринке в короткой кожаной юбке и надетой на голое тело тонкой майке, через которую просвечивали все ее прелести.

Людмила имела диплом филолога и когда-то, по молодости лет, даже одно время работала в школе учителем русского языка и литературы, но с появлением в семье материального достатка бросила это неблагодарное дело и целиком посвятила себя делам семейным. Правда, и на этом поприще она особо не перетруждалась. Уборкой их огромной квартиры занималась домработница, за детьми присматривали вначале няни, а потом гувернеры. Для готовки обедов и ужинов она в последнее время стала приглашать смазливого молодого повара из итальянского ресторана.