Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том третий

– Она не печаталась под своим именем, в те времена женщины так не делали. Но в Ватикане мне показали книги ее авторства… – по словам Макса, леди Холланд надежно зашифровала манускрипт.

Они разглядывали бережно хранимый Максимилианом эскиз Ван Эйка:

– Рисунок попал ко мне в руки до войны… – Макс подмигнул Каммлеру, – я его реквизировал, если можно так выразиться, у куратора нашего будущего музея… – куратор сбежал, всадив Максимилиану нож в поясницу. По словам врачей, холод замедлил кровотечение:

– Клинок короткий, средневековый… – Каммлер стоял, не в силах двинуться с места, – доктора обещают Максу полное выздоровление… – едва придя в себя, после операции, Макс потребовал от Каммлера немедленной отправки миссии на юг:

– Мерзавец побежит именно туда… – побледневшие, тонкие губы искривились, – путь к побережью преграждает база. Он знает, что дорога под надежной охраной… – на проложенном по леднику шоссе, через каждые пять километров, торчали серые, металлические конструкции. Ожидать появления союзников, в здешней глуши, было смешно, но Каммлер не хотел рисковать. Дежурные в будках следили за воздухом. Война закончилась, в скором времени могли возобновиться антарктические экспедиции. «Валькирия», с другими лодками, стояла в укромном месте, в незамерзающей бухте. Один из кораблей скоро отправлялся на север, в Патагонию.

Максимилиан повел рукой, с серебряным перстнем СС:

– В общем, не волнуйся, я в сознании. И мой зять остается здесь, на подхвате… – по мнению Каммлера, русский, как и все славяне, был хорошим исполнителем, но ему недоставало арийской свободы духа и дерзости познания:

– Наследие веков рабства… – заметил обергруппенфюрер Максу, за обедом, – удивительно, что ты позволил его брак с Эммой. У вас чистая, арийская кровь… – Максимилиан вздохнул:

– Покойный фюрер считал, что таким образом, русские получат стимул к служению рейху. Лучшим из лучших он собирался позволить браки с арийками. В любом случае… – он отпил французского вина, – детей Эммы воспитаю я, и наше братство СС… – по возвращению Макса в Патагонию, он хотел начать особую, медицинскую программу:

– Пробирка в порядке, товарищи ищут наших врачей, и найдут их. Что касается Петра Арсеньевича… – он, незаметно, взглянул на Каммлера, – то Муха может и погибнуть… – Макс отлично знал, что для Каммлера, как и многих коллег, поражение рейха стало предлогом для тихого исчезновения из семьи:

– Очень удобно, – про себя усмехнулся Макс, – Мюллер, тоже, наверняка, не потащил жену с детьми в Колумбию, или куда он там собирался. Он скорей бы взял Марту, но Марта, дура, гниет в берлинском метро… – о Мюллере ничего слышно не было. Макс подозревал, что бывший глава гестапо сидит где-нибудь на кокаиновой плантации, в джунглях, в окружении молоденьких красоток:

– Индианки и метиски вообще ничего не стоят. Мюллер, наверняка, завел себе гарем. Он попивает кашасу, в гамаке, и считает барыши, от продажи наркотиков. Он всегда был торговцем, а не воином арийского духа… – Максимилиан видел интерес, в глазах Каммлера, когда речь заходила об Эмме:

– Он ее на двадцать лет старше, но такое хорошо. Ей нужен надежный мужчина, а не тряпка, вроде Мухи. Посмотрим, как в будущем дело обернется… – пока Каммлеру и его отряду требовалось найти мальчишку, товарища барона.

– Никаких эксцессов, Ганс, – твердо велел Максимилиан, – никакой зряшной пальбы. Можете его ранить, но убивать его нельзя. Другого куратора для музея мы сюда не привезем. Карта у вас есть. Оазис, если верить рисунку, находится всего в полусотне километров… – чертеж в папке был четким и подробным:

– Она навещала здешние места, – уверенно сказал Макс, – видишь, наши озера, горный хребет, на юге, и путь к двум вулканам… – безукоризненные, заснеженные конусы двух вулканов возвышались на горизонте.

Отряд Каммлера, состоящий из горных егерей СС, потратил всего лишь сутки на пятьдесят километров, проделанных по скалам, в непрекращающейся метели. Еще два часа назад, один из ребят заметил:

– Становится теплее, партайгеноссе Каммлер… – в полночь походный термометр показывал минус двадцать два градуса по Цельсию. На рассвете температура поднялась до плюс пяти, тающий снег скользил под ногами:

– Сейчас плюс двенадцать… – над синей гладью озер парили птицы, Каммлер разглядел свежий ковер травы, далекую рощицу деревьев:

– Не может быть такого, откуда в Антарктиде деревья? Максимилиан оказался прав… – до них донесся лай собак. Кто-то выпустил очередь из автомата: