Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том третий

– Смотри, на склоне темное что-то… – на севере блистал белыми вершинами горный хребет. Еще одна цепь, с двумя вулканами, шла по южному краю долины:

– Вроде человек ползет… – сверкнуло солнце, Лаура заметила белокурые волосы незнакомца. Если он и полз, то больше не двигался. Собаки, возбужденно, рычали. Лаура велела:

– Стойте здесь, дайте мне ружье… – старик покачал седой, косматой головой:

– Еще чего не хватало, женщины не умеют… – Лаура сорвала с его плеча оружие:

– Ваша собственная мать сражалась на баррикадах Коммуны… – он открыл рот, – и пешком прошла половину Арктики! Я капитан армии его величества… – о вспомогательных войсках Лаура промолчала, – дайте мне ружье, дядя Николас… – следуя лаю собак, она осторожно пошла по незаметной тропинке, среди желтых пятен цветов, на поросших лишайником скалах.

Больше всего сэр Николас Кроу скучал по кофе.

Семена табака и овощей, привезенные в оазис, отлично прижились, но не было никакой надежды, что здесь созреет тропический кустарник. Летом температура вокруг горячих озер поднималась до двадцати пяти градусов, но зимы в оазисе, с ветрами и сыростью, для кофе не подходили:

– Она говорит, что я мог бы поехать в Грютвикен. Через мой труп, что называется. Хватит с меня таких мест… – вместо кофе Ворон заваривал цикорий.

В девятнадцатом году сэр Николас взял семена растения, как он выражался, на всякий случай. Случай наступил через два года после прибытия на юг. Людей в экспедицию Ворон отбирал придирчиво, пользуясь арктическими знакомствами:

– Что, все равно, не помогло… – сняв с костра медный кофейник, он залил кипятком растолченные семена, – впрочем, я уверен, что первый Ворон поступил бы так же… – Джоанна была против смертной казни, для участников бунта:

– Ее мягкость все портила, – нагнувшись, он прикурил от огня, в каменном ложе, – и вообще, женщина не должна лезть в мужские дела. Мама врач, это совсем другое… – он не хотел думать о случившемся дальше:

– Ничего не случилось, – угрюмо сказал себе Ворон, – собакам, собачья смерть, а остальных я достойно похоронил, и Джоанну тоже… – племянница, как он думал о Лауре, не знала о маленьком кладбище, в уединенной, стылой бухте, о вмерзшем в лед барке, семнадцатого века:

– Они собрались уходить, но грянул мороз… – он покуривал, прислонившись к бревенчатой стене кухоньки, – в дневнике леди Констанцы говорится, что они провели два года, не в силах двинуться с места… – Ворон не намеревался показывать Лауре бухту и кладбище:

– Это мое личное дело, и вообще, ей никто не поверит, и ему тоже. Тем более, он без сознания пока лежит… – племянник сильно простыл, переходя северный хребет:

– Он шел налегке, а мы везли тысячи тонн припасов… – сказал себе сэр Николас, – правда, нарты собаки тянули, но все равно, молодое поколении слабее нас… – он предполагал, что его собственные дети, не получившие должного воспитания, тоже слабее:

– Мы договорились с Джоанной, – старик отхлебывал цикорий, – договорились, что заберем сюда детей, когда обустроимся… – он считал, что малышам лучше расти в чистом воздухе высоких широт:

– Как в племени медных эскимосов, на острове Эллсмир. Я думал остаться с ними, говорил Кайе, что люблю ее, а она велела мне возвращаться к жене… – Ворону тогда отчаянно хотелось разыграть исчезновение в арктических льдах:

– Впрочем, зная Джоанну, она бы превратилась в новую леди Франклин… – в прошлом веке жена пропавшего исследователя, снаряжала бесконечные экспедиции, в поисках «Эребуса» и «Террора», кораблей Франклина и Крозье.

– Крозье никто из стойбища не выгонял… – с давней завистью подумал Ворон, – наоборот, его спасли, выходили… – о судьбе Крозье ему рассказала мать. Потом сэр Николас и сам побывал в племени:

– Но Крозье я не увидел, он до меня скончался. Он человек, в отличие от Кайи, от ее матери… – приехав из Тибета, сэр Николас сказал жене, что увезет детей в Арктику или Антарктику:

– Только там можно стать настоящим человеком, Джоанна… – пыхнул он трубкой, – а не в Лондоне, в окружении избалованных итонских школяров и дамских тряпок… – он повертел розовый, шелковый чепчик, с рабочего стола жены:

– Зачем ребенку такая ерунда… – он смерил взглядом скрытый просторным платьем живот, – во-первых, ты не знаешь, мальчик родится, или девочка… – леди Джоанна, смутившись, что-то пробормотала, – а во-вторых, в Тибете младенцев купают в ледяных реках… – на бледной щеке женщины появились красные пятна: