Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том четвертый

– Местным экспертам конверт я не отдал, – он тоже раскурил трубку, – я и сам могу справиться с исследованием. Никаких отпечатков пальцев на бумаге нет, ничем она не пахнет. Продается такая бумага, в любой лавке. Конверт стандартный, почтового ведомства, писал человек с дипломом, американец, ошибок он не допускает… – доброжелатель сообщал, что бывший полковник армии США, и кавалер Медали Почета, мистер Меир Горовиц может пользоваться аргентинским паспортом, выданным на имя сеньора Маркоса Герреры. О нынешнем местонахождении Ягненка автор письма не упоминал.

Единственной зацепкой оставался текст. Судя по экспертизе, письмо вышло из-под клавиш пишущей машинки IBM Executive. Новую, дорогую модель пустили в серийное производство только три года назад. Один из первых экземпляров подарили президенту Рузвельту. На IBM Executive печатали документы, сопровождавшие подписание капитуляции Германии, на ней же готовили устав ООН:

– IBM Executive пользуется военное ведомство. Такая машинка стоит в кабинете вдовы капеллана… – из данных, полученных после обыска квартиры, выходило, что доктор Дебора Горовиц тоже печатает на IBM. Донован хмыкнул:

– Хорошо, что ты не связался с Гувером. Он бы непременно захотел арестовать Утку, как вы ее называете, и выяснить обстоятельства появления на свет этого письма… – Даллес сунул конверт в потрепанный портфель. Зная Гувера, он не сомневался в его решении:

– Утка испугалась, она хочет выйти из игры… – загремел в его голове низкий голос главы ФБР, – она сдает с потрохами родственника и сообщника. Она попросит гарантий неприкосновенности, для себя и ребенка… – Даллес подумал, что миссис Горовиц может исчезнуть хоть сегодня:

– Согласно секретному распоряжению, через границу ее не пропустят, но у нее, как и у Ягненка, может быть не один паспорт… – в Нью-Йорке были тысячи отелей и пансионов, десятки тысяч дешевых комнат сдавались внаем. Сеньор Геррера мог появиться в Америке откуда угодно:

– Даже если он здесь, мы его никогда не найдем. Неужели, Утка, действительно, работает на русских? Они понимают, что мы дышим Меиру в спину. Русские избавляются от него, потому что Утка, более ценный агент… – наружное наблюдение доложило, что на праздник женщина ездила в Бруклин:

Даллесу создавшееся положение очень не нравилось:

– И конверт отправили из Бруклина. Но если Мэтью чист? Если он, всего лишь, ухаживает за Уткой? Он приехал сюда, как мы и говорили, делать предложение. В Пасадене он солгал, но джентльмен не станет рассказывать всем и каждому о своей приватной жизни. Мэтью отлично воспитан, он знает, что такое честь женщины. Не женщины, а шпионки… – поправил себя Даллес, – она и Мэтью может водить за нос. Утка использует его, чтобы выбраться из Америки, воссоединиться с мужем… – Даллес посмотрел на пустынную палубу парома, идущего к Стэйтен-Айленд:

– В Нью-Йорке можно прятаться годами. Если сам капеллан приехал за женой, если он решил, согласно распоряжению Москвы, сдать нам брата? Дебора напечатала послание, а рав Горовиц сидит сейчас где-нибудь в Бруклине, притворяясь ортодоксальным евреем… – Даллес вздрогнул. Рука Донована коснулась его плеча:

– Выпей еще кофе, – посоветовал Дикий Билл, – а то ты бледный какой-то. Значит, вчера, ваш юноша, несмотря на все старания, потерял Яблочного Пирога… – Даллес скривил губы:

– Мальчик не виноват, такого никто бы не предугадал. Такси, то есть наша машина, ждала его на углу, рядом с книжной лавкой… – Яблочный Пирог покинул апартаменты Горовицей чуть позже четырех часов дня. Генерал, действительно, воспользовался черной лестницей. Начинался снегопад, но в рабочий день, улицы были относительно свободны:

– Он сел в третье по счету такси, – Донован поднял бровь, – твой парень отправился за ним, но на Бруклинском мосту его автомобиль охромел… – служебной машине ФБР пробило шину.

– Такое случается, – вздохнул Даллес, – парень выскочил на мост, поймал пустое такси, но потерял время… – Донован возился с итальянской машинкой для варки кофе:

– Вещь коммунистического производства, – весело сказал он, – сделана после войны. Пусть Гувер не забудет внести это в мое досье. Но все работает отлично, качество они держат… – запахло горьким, приятным ароматом молотых зерен:

– Ягненок пил такой кофе, – Донован прислонился к машинке, – он прошел от Сицилии до Флоренции… – Даллес отлично знал послужной список беглого полковника:

– В его аргентинский паспорт я верю, – хмуро сказал Даллес, – Ягненок свободно знает испанский язык, еще со времен… – он повертел рукой, – в общем, русские могли его завербовать в Мадриде. Капеллан мог столкнуться с русскими в Палестине. До войны страна кишела агентами Сталина. Вывоз евреев из Каунаса мог стать прикрытием, для встречи рава Горовица с руководителями, на Лубянке… – будто не слыша его, Донован, безмятежно, цедил кофе: